Тьма в его сердце
Шрифт:
– Да можешь ты хоть раз отбросить свои предрассудки, и позволить ей заняться этим проектом? – Раздался яростный голос Конрада.
Я вздрогнула и сжала зубы.
– Ты уже делал так! Она еще студенткой засыпала тебя идеями, их исполнение ты поручал другим людям! И, как правило, они не носят юбку и имеют яйца между ног, что по определению делает их лучшими специалистами, чем Джоанна! Не так ли, Томас? – Конрад громко стукнул кулаком по столу.
Мои глаза слезились, но я старалась сдерживать это, чтобы не показывать всем, какая я слабая маленькая
– Ты, гребанный сексист, ты знаешь это? – Брат вскочил из-за стола, стул позади него опрокинулся.
– Не смей разговаривать со мной в таком тоне, помни, благодаря кому ты занял это место! – Мистер Хэтфилд встал и направил свой уничижительный взгляд в камеру.
Остальные члены конференции застыли, неловко переглядываясь между собой. В этих костюмах и с толстыми брюшками они были похожи на пингвинов, стоящих на льдине, и не способных решиться прыгнуть в ледяную воду. Они всегда слепо следовали решениям Томаса Хэтфилда, и если среди них и имелся человек других взглядов, то он предпочел бы промолчать и держаться как можно дальше от ледяной воды.
– Ты будешь уважать меня, – прогремел голос из динамиков, – хочется тебе этого или нет.
– Уважают тех, кого есть за что уважать, а ты упал в моих глазах много лет назад.
– Все, что ты имеешь, дал тебе я! И я могу это отнять в любой момент!
Я невесело усмехнулась: все, что он дал Конраду – буквально было на пределе его возможностей, а что Томас дал мне? – Ничего.
– Хватит! – выкрикнула я. – Орете друг на друга как два барана.
Сын весь в отца.
– Твое решение окончательное? – Внутри все еще теплилась надежда, что Томас передумает и позволит мне заняться проектом.
– Окончательное, Селеста, – закончил отец твердым голосом, отрезая все дальнейшие возможности для дискуссии.
***
– Урод, – прошипел Конрад, вырывая меня из глубокого мыслительного процесса. Он рухнул на стул, покачал головой и запустил руку в волосы, отходя от ссоры с отцом.
Меня переполняли гнев и ярость. Конрад все испортил.
– Не называй его так! Ты, – я не могла подобрать слов, и, сделав глубокий вдох, сжала руку в кулак и ударила брата в плечо.
– Ау, Джоанна, какого черта? – зашипел он, при этом, даже не дернувшись.
– Зачем ты это устроил? Если бы ты не начал ссору, я уговорила бы его отдать проект мне!
Первая предательская слеза скатилась по щеке, но я быстро стерла ее.
Я не хотела, чтобы кто-то видел меня слабой, даже если этот «кто-то» мой брат. Всю свою жизнь я старалась быть сильной.
Конрад зарычал и вскочил со стула.
– Значит я виноват, да, Джоанна?
В углу комнаты кто-то зашевелился. Теперь я вспомнила, что мы с братом не одни здесь. Конрад тоже заметил Лину, потому что через секунду грозно произнес:
– Лена выйди.
Лина не пошевелилась, упрямо вздернув
– Я Лина.
– Я сказал, выйди отсюда! – прикрикнул брат, ассистентка испуганно вскочила с места и выбежала из кабинета.
Я вытерла слезы со щек.
Конрад действительно выглядел угрожающе, но кроме этого, он выглядел полным придурком. Общаться так с моими подчиненными я ему не позволю.
– Иногда, ты ведешь себя в точности как отец. Ты орешь на мою ассистентку, унижаешь ее, называя другим именем, чем это отличает тебя от него? – Я схватила стакан с водой со стола и встала, смело глядя на брата. – У меня создается впечатление, что из нас двоих маленький и незрелый человек – это ты, Конрад.
Брат щелкнул зубами, его глаза сузились, а подбородок выпятился вперед. Он ненавидел, когда его сравнивали с отцом, я хорошо знала это, знала и воспользовалась этим специально.
– Не нужно сравнивать меня с этим монстром!
– Он монстр? Ты когда последний раз в зеркало смотрел, а?
Конрад отшатнулся от меня, и сжал губы в тонкую линию.
– Почему ты его так ненавидишь? Он не был лучшим отцом, но и худшим его не назовешь, – уже спокойнее сказала я.
Брат дернул головой и отвернулся от меня, хватая со стула свою кожаную куртку.
– Откуда ты знаешь, каким он был отцом? Мы росли без него, – бросил он и вышел из зала, громко хлопая дверью.
***
Стоя напротив зеркала в уборной, я разглядывала свое лицо, когда собиралась уже уходить, услышала два женских голоса.
Вдоль противоположной стены находились серые туалетные кабинки, и заканчивались они в конце комнаты. Звук шел из самой последней.
– И он такой горячий, – заговорила первая девушка, – не понимаю, как ты держишься, мое тело уже расплавилось бы от этого калифорнийского солнышка.
Я сразу узнала этот голос, его обладательницу звали Мелисса, она работала в финансовом отделе.
– Замолчи, Мелисса, он же брат моей начальницы, – сердито прошептала вторая девушка.
Вторая сплетница – моя ассистентка Лина.
– Что это? Я слышу ревность в твоем голосе, Лина?
– Нет, – отмахнулась девушка.
– Ну, признайся, то, что он брат Селесты делает его еще горячее и значительно повышает ставки, – мечтательно заключила Мелисса, – ты только представь, сколько у них денег.
– Я представляю, но даже будь он без гроша в кармане, я бы не отказалась остаться для сверхурочной работы, – засмеялась Лина. – Это была бы просто волшебная ночь: луна, шелковые простыни и он надо мной.
Я зажмурила глаза: разговор был просто отвратителен.
Да и кто вообще мечтает о шелковых простынях? Они же такие неудобные! Все время собираются в кучу, и не дают спокойно наслаждаться процессом, будь то секс или сон.
– И он был таким горячим, споря со своим отцом. Два потрясающих мужчины эти Хэтфилды, – заключила Лина.