Тьма внешняя
Шрифт:
– А, ну проходи, – милостиво разрешил тот.
Однако другой оказался настроен не столь благодушно.
– Это какое же начальство? – недоверчиво уставился он на Кера. – И зачем? Что-то я тебя, братец, не припомню.
– Мне нужен Арно Беспощадный, – сказал капитан первое, что пришло в голову, надеясь, что это имя благотворно подействует на караульных.
Они недоуменно переглянулись.
– Жак, проводи его, – бросил наконец старший. Его товарищ открыл дверь флигеля, пропуская капитана вперед.
На секунду Кер
За столом в небольшой комнате сидели два человека, чью беседу они прервал своим появлением. Один – немолодой уже низенький горожанин, другой – высокий, широкоплечий, неопределенного возраста, с сединой в темных волосах, глубоко запавшими глазами и угрюмо сдвинутыми бровями. Несмотря на жару, он был в кожаной куртке с въевшейся смазкой от долго носимой брони. Оба с неудовольствием воззрились на вошедших.
– Прощенья просим, уважаемые, – этот человек говорит, что ему нужно к Арно Беспощадному.
– Ну я буду Арно Беспощадный, – с легким удивлением в голосе ответил высокий. Что тебе, человече?
– Хочу сражаться за Светлую Деву… то есть вступить в ее непобедимое войско, – севшим голосом пробормотал Кер. Тот, кто назвался Арно Беспощадным, недоуменно фыркнул.
– Ну, так и вступай, я что – не пускаю тебя? Подойди к любому из наших старших, тебя и примут.
– А чего ты умеешь делать? – вступил в разговор буржуа. Если оружейник или там кузнец, – к себе заберу.
– Я не кузнец, уважаемый, я бывший капитан королевских лучников, – словно его тянули за язык, вымолвил Жорж Кер, успев подумать, что отрезает себе путь к отступлению. Стражник за его спиной тихо охнул.
– Эге… – только и сказал коротышка, приподнимаясь.
– И кто может подтвердить твои слова? – с неожиданной заинтересованностью спросил Арно Беспощадный.
– Альбер Жуви, – прежняя твердость вернулась в голос капитана, – мой старый товарищ. Он сейчас десятником у Пьера Адвокатника.
– Ну и каким ветром тебя к нам занесло? Или король совсем жалование платить перестал? – рассмеялся коротышка. Слышь, Арно, этак скоро к нам и коннетабль прибежит, не будь я оружейный мастер!
– Погоди, Ги, – остановил его собеседник, – пусть и впрямь объяснит, почему пришел к нам, а мы послушаем. Он кивнул караульному, и тот поспешил захлопнуть за собой дверь. – Ты присаживайся, добрый человек, – в последних словах сквозила явная ирония, – присаживайся: в ногах правды нет.
Чувствуя, как предательски холодеет в груди, капитан, под немигающим взглядом Беспощадного, опустился на скамью.
Подумал, что если сейчас ошибется хоть самую малость, то, скорее всего, до вечера не доживет. Мелькнула и тут же пропала мерзкая мыслишка: что, если сейчас во всем признаться и сдать своих спутников – авось помилуют…
– История моя, мессиры… – он поперхнулся, осознав неуместность этого обращения здесь, среди бунтовщиков, на что, впрочем, сами бунтовщики внимания не обратили, – история моя вот какая…
Второй раз за этот день он рассказал историю своего давнего знакомства с бароном де Лале. Его слушали не перебивая, и капитан чувствовал, что каждое его слово внимательно изучается и взвешивается.
…И вот – было это два года назад, проверяю я караулы в Ситэ, – сглотнув давивший горло комок, перешел Жорж Кер к самой ответственной части повествования, которую лихорадочно продумывал в течении всего этого разговора. И представьте, носом к носу сталкиваюсь с этим бароном. Раздобрел, что твой боров, весь в золоте. Я его и не узнал сразу. А он меня узнал. Ну и началось…«Как стоишь?! Почему у тебя меч тупой да ржавый?! Да почему твои люди одеты, как бродяги – воруешь не иначе!» И так каждый день почти… Специально случая искал, чтобы помучить меня! – Припомнил, одним словом, он мне и плен, и веревку.
Короче, выгнали меня через два месяца, не выплатив жалования. Но мало того – я еще и оказался с женой и детьми на улице – дом-то у меня был казенный. – Скот!! – погрозил Жорж кулаком в пространство. Во рту его было сухо, как в пустом колодце, предательская испарина выступила на спине. «Не поверят! Я сам бы не поверил!»
– Так, выходит, если б не это, ты бы сейчас королю верой и правдой служил, и с нами воевал? – сухо спросил стоявший у окна оружейник.
– Я тоже мог служить королю, – негромко произнес Арно Беспощадный. Как знать – и ты тоже мог бы. Кузнец что-то буркнул себе под нос, но ничего не возразил.
– Ну и куда же ты его думаешь определить? – он сказал это так, словно бы Кера тут и не было.
– К лучникам, куда ж еще? Грех было бы не использовать такого, не каждый же день королевские капитаны к нам попадают.
– Так ты что, вместо Жюсса его поставить хочешь?.
– Нет, конечно, Ги, что ты – Жюсс ведь с самого начала с нами. А вот в лейтенанты к нему – в самый раз будет.
– Мэтр Ги, – в дверь просунулась чья-то лохматая голова – Там ребята бомбарду испорченную привезли, вы бы посмотрели, а? Кузнец поднялся.
– Пойдем, приятель, покажу заодно, где лучники стоят.
– Нет, – не оборачиваясь, вдруг сухо бросил через плечо Арно Беспощадный, – пусть пока останется, я тут еще поговорю с ним.
Лепестки дверной диафрагмы с шелестом разъехались в стороны, пропуская Зоргорна в его апартаменты.
Стены их украшали панели розового и эбенового дерева с перламутровыми и золотыми инкрустациями. Между ними висели декоративные занавеси из блестящих тканей, радужно переливающихся в свете трех льющих мягкий, розовый свет шарообразных светильников в филигранно выточенных серебряных оправах.