Тьма
Шрифт:
— Ага, только я вас не впущу.
Бишоп снова поднял пистолет.
— Эй, приятель, ты у меня первый получишь, — пригрозил человек, выставив перед собой лом.
— Ладно, — безропотно согласился Бишоп, понимая, что спорить бесполезно; если человек считает, что против пули можно идти с железным ломом, то он либо наивен, либо очень уверен в себе. — Может, вы сами позвоните в полицию? Сообщите, где мы находимся и что Джейкоб Кьюлек с нами. Нам позарез нужна помощь.
— Похоже, полиции сегодня
— Я думаю, они постараются. Только не забудьте сказать, что здесь Джейкоб Кьюлек.
— Кьюлек. Понял.
— Скажите, чтобы приезжали побыстрей, — за нами гонится толпа.
Человек быстро выглянул во двор:
— О Господи!
— Так вы позвоните? — не отставал Бишоп.
— Ладно, приятель, я уж дозвонюсь. Но вы ко мне не войдете.
— Заприте двери и забаррикадируйтесь. С вами ничего не случится — им нужны только мы.
Не сводя с них глаз и не опуская лома, человек попятился и исчез. Дверь его квартиры захлопнулась, и лязгнула щеколда.
— Такое ощущение, что вернулось время ночных бомбежек. Забавно, — устало заметил Бишоп.
— Не следует винить его, — сказала Эдит. — Таких, как он, совершенно сбитых с толку последними событиями, должно быть, миллионы. У него есть причины нам не доверять.
— Будем надеяться, что он хотя бы позвонит в полицию. — Бишоп бросил взгляд на галерею и увидел, что зарево пожара продолжает ослабевать. — Надо идти, — сказал он женщинам.
— Куда? — спросила Джессика. — Мы не можем отсюда выбраться.
Бишоп показал наверх:
— У нас только один путь. На крышу.
Вернувшись к себе в квартиру, человек успокоил перепуганных домочадцев:
— Все в порядке, у каких-то людей неприятности, но нам не о чем беспокоиться.
— Что они там делают, Фред? — спросила его жена, прижимая к себе десятилетнюю дочь. — Это они попали в аварию?
— Не знаю. Они попросили, чтобы я вызвал полицию.
— И ты вызовешь?
— Попробую, вреда от этого не будет.
Он прошел к телефону, стоявшему на буфете в гостиной.
— Кит! — позвал он своего сына-подростка. — Приставь к двери что-нибудь тяжелое. — Он положил лом и низко склонился над телефоном, освещая диск свечкой.
Прошло целых две минуты, прежде чем он положил трубку.
— Ты не поверишь, — сказал он жене, которая вошла в комнату вслед за ним. — Занято, хоть тресни. Видно, линия перегружена. Или вышла из строя. — Он с сожалением покачал головой. — Похоже, этим бедолагам придется рассчитывать только на свои силы.
Глава 29
Они успели подняться только на шестой или седьмой этаж — Бишоп сбился со счета, — как вдруг услышали внизу за собой шаги.
Затаив дыхание, Бишоп прислонился к перилам и прислушался. Он нес
— Они проникли в дом. — Бишоп всмотрелся во тьму, но ничего не увидел. Несмотря на то что пожар кончился, едкий дым тлеющих обломков заполнил всю лестницу.
Эдит Метлок посветила фонариком вниз, и, увидев какие-то странные белые пятна, скользящие вверх по перилам, они не сразу догадались, что это руки. Самих людей скрывали нависающие сверху лестничные марши. Это было поистине жуткое зрелище — руки выглядели как отрубленные и словно маршировали, как полчища хищных клешней из кошмарного сна.
— Мы не успеем! — закричала Джессика. — Они догонят нас раньше, чем мы доберемся до крыши!
— Нет, они поднимаются медленно — у нас еще есть шанс. — Бишоп выпрямился и поправил перекинутого через плечо, пребывающего в полубессознательном состоянии человека. — Джессика, достаньте у меня из кармана пистолет. Если они подойдут слишком близко, стреляйте.
Они двинулись дальше. Эдит шла впереди, освещая путь. Ноги у Бишопа подкашивались от усталости, и он все больше сгибался под тяжестью своей ноши. Мышцы спины одеревенели, и он закусил нижнюю губу, напрягаясь из последних сил. Добравшись до следующего этажа, он не выдержал и рухнул на колени. Кьюлек соскользнул с плеча, и Джессика едва успела подхватить отца, прежде чем тот коснулся пола. Бишоп прислонился головой к перилам, по его лицу струился пот, грудь тяжело вздымалась.
— Они еще далеко, как вы полагаете? — спросил он между двумя судорожными вздохами.
Эдит снова посветила вниз.
— Тремя этажами ниже, — тихо ответила она.
Бишоп схватился за перила и рывком поднял себя на ноги.
— Помогите мне, — сказал он, снова нагибаясь к Кьюлеку.
— Нет. — Кьюлек открыл глаза и привстал. — Я попробую идти сам. Только поставьте меня на ноги.
Способность последних часов — впадать в бессознательное состояние и выходить из него — почему-то беспокоила Бишопа больше, чем если бы слепец оставался вовсе без сознания. Когда Кьюлека подняли, он громко застонал и схватился за живот. Тело, казалось, его совсем потеряло способность гнуться.
— Все будет хорошо, — тем не менее заверил он Джессику. Его дрожащая рука легла на плечо Бишопа. — Вы только слегка меня поддерживайте, — попросил он.
Бишоп помог слепцу обхватить себя за шею, и они завернули на следующий марш. Начав восхождение, Бишоп заметил, что старик на каждом шагу все больше морщится от боли.
— Уже недалеко, Джейкоб. Мы почти у цели.
Кьюлек не нашел в себе сил ответить. И вдруг, непонятно откуда, раздался голос:
— БРОСЬ ЕГО, БИШОП. ОН ТЕБЕ НИ К ЧЕМУ.