Тьма
Шрифт:
Он попытался встать, но ощутил какое-то сокрушительное давление. Ледяная рука, которая ощупывала его тело, превратилась в гигантскую невидимую клешню и цепко держала его в своем плену. Он понимал, что его охваченный смятением рассудок стремится поверить в невозможное, но давление было слишком реальным. Он снова попытался дотянуться до Эдит, но руки его, прижатые к бокам, так отяжелели, что он не смог их даже приподнять. Медиум с жалобным рыданием начала сползать с кресла. И тут кто-то появился.
В пункте управления Сикльмор раздраженно набросился на Маринкера, и только многолетняя выучка правительственного чиновника не позволила ему повысить голос до крика.
— Да
Маринкер, по-видимому, сомневался. Он то и дело перебегал глазами со стоящих перед ним приборов на две едва различимые фигуры за окном.
— Бишоп снял маску. Я не могу включить излучатель, пока он не защищен.
— Не будьте идиотом! Как только пойдет ультрафиолетовое излучение, он наденет маску. Включайте, это приказ!
Это были темные эфемерные призраки, не имевшие отчетливой формы. Они подплывали все ближе, со всех сторон устремляясь к людям на краю котлована. Придвинувшись вплотную, они нависли над мужчиной и женщиной; какая-то невидимая сила приковала Бишопа к креслу, Эдит скорчилась на земле. Бишоп начал задыхаться, погружаясь в какую-то густую липкую жижу, которая забивала ноздри и рот. Дрожа от напряжения, он неимоверным усилием медленно поднял руки и сжал кулаки, попытался схватить невидимое существо, навалившееся ему на грудь, но, схватившись, ничего там не обнаружил — ничего вещественного. Тем не менее давление не ослабевало.
На всех улицах, окружающих площадку, военные взяли на изготовку винтовки и автоматы, поняв, что пассивное ожидание кончилось. Полицейские тоже почувствовали себя спокойнее под защитой оружия. Издалека доносились крики и отдельные выстрелы: где-то уже начались беспорядки.
Джессика попыталась прорваться за ограждение к Бишопу и Эдит, но Пек успел схватить ее за руку.
— Не лезьте туда, — грубо сказал он. — Вы им ничем не поможете. Смотрите.
Внезапно над котлованом появилось белое сияние. Включили установки ультрафиолетового излучения, и вверх медленно полился ослепительный свет. Остальные прожекторы начали мерцать, с каждой секундой разгораясь ярче. Послышалось жужжание пропеллеров вертолетов, и небо озарилось белым светом.
— Крис не опустил маску! — крикнула Джессика, снова пытаясь прорваться к нему.
— Опустит, не волнуйтесь. Стойте спокойно, ладно? И смотрите.
Джессика повиновалась, и Пек отпустил ее руку.
— Вот и умница. Только оставайтесь за щитом.
Ярко вспыхнувший свет ослепил Бишопа. Закрыв глаза, он попытался дотянуться до маски, болтавшейся на затылке. Горло забилось липкой слизью, и он хрипло хватал воздух, с трудом каждый раз поднимая тяжелые руки. Внезапно давление исчезло; в руках появилась легкость. Он защелкнул маску и открыл глаза. Хлорид серебра фотохромного стекла маски нейтрализовал ослепительное сияние, дав ему возможность осмотреться. Эдит, хотя ее маска и была опущена, сидела на земле, держась одной рукой за кресло и смотря в котлован, а другой прикрывая от нестерпимого света глаза. Бишопу показалось, будто он видит отступающие тени, которые как бы растворялись в ярком свете.
Интенсивность излучения нарастала; свет превратился в голубоватый, а когда мощность достигла максимума, стальной домик приобрел красноватый оттенок. Скоро вся площадка была залита ослепительным светом, и благодаря заранее просчитанному расположению излучателей тени полностью рассеялись. Наземное сияние соединилось со светом, лившимся сверху, где каждая «газель» удерживала позицию, стараясь не вторгнуться в воздушное пространство других вертолетов.
С площадки, залитой голубовато-фиолетовым
Бишоп воспрянул духом, страх пропал.
— Удалось! — крикнул он Эдит. — Она исчезла, ее уничтожили!
Ученые были совершенно правы. Тьма действительно была материальным явлением, физические свойства которого поддавались уничтожению. Бедный Джейкоб представлял ее совершенно неверно; он был слишком увлечен мистикой, чтобы понять, что Тьма — это просто неизвестный науке феномен, а не какая-то потусторонняя сила. Они все придавали этому феномену слишком большое значение, заставляя себя верить собственным фантазиям и видеть то, чего не существует в действительности. Его собственное «видение» объясняется тем, что он воспринимал телепатические сигналы Эдит, которая знала Прижляка, была связана с его последователями и хорошо изучила все их наклонности и пороки. А он проявил восприимчивость к ее сигналам потому, что первым обнаружил изуродованные мертвые тела этих последователей. Все остальное было безумием, навязанным феноменом под названием «Тьма», а также вполне прозаической злонамеренностью людей, которые были единомышленниками Прижляка. Осознав эту непреложную истину, Бишоп возликовал, ибо она не только объясняла все катастрофические события последних недель, но и еще раз подтвердила правильность его давних убеждений.
Пошатываясь, он шагнул к Эдит, чтобы помочь ей встать. И в тот миг, когда Бишоп наклонился над женщиной, на сияющую голубизну ее костюма упала тень, подобная грязному пятну на девственно чистом снегу. Он отшатнулся от медиума, упал на колени и замер; маска скрыла ужас, исказивший его лицо. Следя за ползущей по своему телу тенью, Эдит воздела руки вверх и начала медленно подниматься. Потом запрокинула голову и пронзительно закричала.
Голубовато-фиолетовый свет померк под натиском снова стремительно наступающей тьмы.
Вместе с мраком вернулись призраки, похожие на струйки черного дыма, и закружились над излучателями в котловане, словно издеваясь над их бесполезной мощностью. Было отчетливо видно, как лучи света становятся все короче и отступают к своим источникам, как если бы их отодвигала какая-то невидимая гигантская рука. Генераторы начали завывать, затем утихли и потом снова взвыли. Из них дождем сыпались искры, и техники отскакивали от них подальше. Все источники света — от карманного фонарика до прожектора — потускнели, лампы лопались, стекла разлетались вдребезги. С приборами на пульте управления творилось что-то непонятное: стрелки метались на шкалах, как метрономы, выключатели, точно ими управляли чьи-то невидимые руки, вырубались сами, приемники и передатчики громко гудели. Наконец все огни как по команде погасли, и пункт управления погрузился во тьму.
Один из вертолетов резко снялся с места; его широкий ультрафиолетовый луч потускнел и погас. То же самое произошло с излучателями на остальных вертолетах. Пилот почувствовал, что «газель» падает, и попытался набрать высоту, но мотор бездействовал. Он задел вертолет, поднимавшийся снизу, и невольно пересек траекторию его полета. Взрыв был оглушительным, огромный огненный шар — ослепительным. Оставляя за собой пламенеющий, как хвост кометы, след, столкнувшиеся машины рухнули на землю. Из-за того, что обе «газели» отклонились от площадки, их падение произошло на запруженной войсками улице. Крики солдат потонули в грохоте второго взрыва, возникшего при ударе вертолетов о землю. На людей полетели куски раскаленного металла и потоки воспламенившегося топлива.