Тьма
Шрифт:
Вернувшись в свое тело, я заснул. А когда проснулся, наши передовые части уже подходили к равнине Чарандапраш. Во всех низинах, лощинах и оврагах клубился туман.
Глава 20
Фургон остановился. Вокруг царила суматоха. Я высунулся наружу. Туман. Все было затянуто густым, плотным туманом. Люди сновали туда-сюда с факелами в руках, но светлее от этого не становилось. За стеной тумана факелы казались тусклыми, как обманные болотные огни. В этом столпотворении никто не обращал на меня внимания.
Неожиданно появился Костоправ.
— Привет, командир. Ты выглядишь не лучшим образом.
— И то сказать. Так замотался, того и гляди задница отвалится.
Он забрался в фургон, бегло осмотрел Копченого и закрыл глаза.
— Ну и…
— Что еще за «ну и»?
— Ты здесь. С чего бы это? И где твои пташки? Все высматривают?
На миг мне показалось, что Старик уснул. Он ответил не сразу. Но уж ответил так ответил:
— Я прячусь. И от птиц тоже. Одноглазый их распугал. — Помолчав еще пару минут, он добавил:
— Не нравится мне это, Мурген.
— Что не нравится?
— Быть Капитаном, вот что. Я предпочел бы остаться лекарем и летописцем. Оно как-то спокойнее.
— Ты неплохо справляешься.
— Не так, как бы мне хотелось. К тому же, не будь я Капитаном, у меня не было бы никаких дорогостоящих обязательств.
— О черт! А я-то думал, будто ты нашел себя в этом деле — выковыривать из дерьма всех и каждого.
— Единственное, чего мне когда-либо по-настоящему хотелось, — это отвести Отряд домой. Но они ни в какую не настроены помогать мне в этом.
— Наверняка никто не собирается открывать для нас какие бы то ни было двери. И уж Радиша меньше всех. В последнее время она частенько размышляет о том, что делать с нами.
— Так и должно быть, — улыбнулся Костоправ. — Я о ней тоже не забываю.
Помолчав миг, он продолжил:
— Ты ведь знаешь Летописи, Мурген. Ну-ка скажи, где у нас была самая кровавая битва?
— Догадываюсь, что именно здесь. Лет четыреста назад, в самом начале нашей истории. Но в сохранившихся Летописях об этом нет ничего, кроме туманных намеков.
— История может повторяться.
Он говорил без воодушевления. Без малейшего. Костоправ не был кровожаден.
Как и я, несмотря на свою озлобленность. Впрочем, нет. Мне очень хотелось, чтобы несколько тысяч мерзавцев поплатились за то, что случилось с Сари.
— Знаешь ли ты какой-нибудь способ удостовериться в подлинности тех фрагментов из утраченных Летописей, что забраны тобою у Душелова?
— Что?
Вопрос меня прямо-таки ошарашил. Ничего подобного мне и в голову не приходило.
— Ты хочешь сказать, что они могут оказаться фальшивыми?
— Я не мог прочесть их, но и без того понял, что это не подлинники, а всего лишь копии.
— Но значит ли это, что в них перевираются факты?
— Копченый верил каждому слову в тех текстах, которые имелись у него. Да и устная традиция подтверждает его взгляд на Отряд как на извечное пугало, хотя никаких определенных фактов в этих рассказах не содержится. Но изрядно удивляет то, что никаких других сведений о тогдашних событиях вообще нет. Словно у них не было свидетелей, не имевших отношения к Отряду.
— Что-то произошло? Но неужели все наши книги попросту фальсификация?
На какой-то миг мне показалось, что Костоправ устал от борьбы.
— Что-то произошло, Мурген. И происходит. Такое, в чем замешано нечто большее, чем мы с тобой, и Госпожа, и Хозяева Теней, и все такое прочее. Творятся странные вещи, и ничем другим их не объяснить. Я начал задумываться об этом с тех пор, как ты стал заглядывать в прошлое.
— Наверняка тут не обошлось без Душелова.
— Очень может быть — она ведь повсюду сует свой нос. Но, на мой взгляд, дело не только в ней. Кто-то манипулирует нами, всеми нами, включая и Душелова. И я начинаю думать, что это происходит — и происходило — веками. Думаю, будь у нас начальные главы Летописей, имей мы возможность их прочесть, у нас сложилось бы совершенно иное представление о происходящем и о нашей роли в этих событиях.
— Как я понимаю, ты говоришь о том, на что намекала в своих книгах и Госпожа. О Кине. Дело в том, что я и сам пару раз видел ее во время своих блужданий с духом. Или же мне втемяшилось в башку, будто это Кина, именно из-за писаний Госпожи.
— Кина? Да, она. Или некто, желающий, чтобы мы сочли его Киной.
— Нам-то не все ли равно?
— Хм…. Кажется, ей опять видятся эти паршивые сны. Я и сам придерживался того же мнения.
— Мне тоже так кажется. Выглядит она вконец измученной.
— Я много размышлял об этом по дороге сюда. Что еще делать, когда целые дни напролет трясешься в седле. Мне кажется, события стали разворачиваться слишком быстро для Кины. Те комбинации в игре Теней, которые разыгрывает она, рассчитаны на десятилетия. А то и на поколения, как в нашем случае. Возможно, одна из таких масштабных комбинаций начала действовать еще до того, как наши братья двинулись на север. Но теперь мы возвращаемся к истокам, и все происходит слишком быстро для нее. Чем сильнее она старается не выпускать события из-под контроля, тем более неуклюжими становятся все ее потуги.
— Например?
— Например, то, что она сделала с Копченым.
— А я думал, что это работа Душелова. По правде сказать, веских оснований для такого предположения у меня не было.
— Может, и так. Возможно даже, что они обе охотятся за нами и при этом мешают одна другой.
Припомнив все, что можно было извлечь из книг Госпожи, я все же счел версию с Душеловом более правдоподобной. С точки зрения мифологии Обманников, Кина не обладала столь широкими возможностями для вмешательства в земные дела. Согласно их учению, для того чтобы она смогла коснуться мира, людей, разделяющий миры барьер должен быть разрушен с нашей стороны.