То, что нужно мне...
Шрифт:
— Знаешь, в чем твоя проблема, Василиса?
— Просветите, Герман…
— Ты не даешь волю чувствам.
— Вас это не касается!
— Еще как касается! — снова пытается подойти ближе, но Василиса отступает на шаг назад.
— Вы можете быть свободны. Я не нуждаюсь более в Ваших услугах, — уверенно говорит Василиса.
— Черта с два!
— Освободите проход, — не просит, приказывает.
— Почему ты такая?
— Какая!? — ну, надо же, хоть какие-то эмоции. Василиса повысила голос.
— Как сухоцвет! Красивая, но не живая!
9
Оказывается, это
Встреча с потенциальным заказчиком проходит… мимо. Василиса никак не может сосредоточиться ни на чем. И когда выходит из душного зала на свежий воздух, вздыхает с облегчением. Она окидывает парковку взглядом, но ни машины, ни Германа не видит. А чего она, собственно, ожидала? Сама ведь его прогнала!
Василиса идет по тротуару. Медленно, никуда не спеша. В агентство возвращаться не хочется. Она сама себе хозяйка, в конце концов! Можно иногда и прогулять! Позвонив Марго, предупреждает, чтобы ее не ждали сегодня, и идет к ближайшему ресторанчику.
Осень потихоньку вступает в свои права, и днем стало уже прохладнее. Приятная атмосфера террасы гостеприимно зовет Василису, и та с удовольствием располагается за одним из столиков. Официант приносит меню и предлагает напитки. Василиса сразу заказывает бокал вина.
— Это вино подается только в бутылке, — предупреждает официант.
— Тогда принесите бутылку.
Василиса отпивает из пузатого фужера бордовую жидкость, зажмурившись от терпкого вкуса. Вскоре приносят заказ. Стейк оказывается просто изумительным. И почему Василиса редко ела мясо? Это же так вкусно!
Неторопливо пообедав, Василиса просто сидит в удобном кресле и смакует вино, в какой-то момент поняв, что бутылка пуста. Разочарованно вздохнув, она смотрит на часы. Уже вечер, и надо бы вызвать такси. Но почему-то не хочется. Ни такси, ни домой.
В соседних зданиях уже загорелся свет в окнах, на улицах зажглись фонари. На террасе тоже зажгли приглушенное освещение. Официанты участливо предлагают гостям пледы. Василиса принимает из рук официанта клетчатую мягкую ткань и заказывает чашку кофе. Накинув плед на плечи, понимает, что продрогла от откуда-то налетевшего прохладного ветра. Горячий кофе приходится очень кстати.
Чувство, что за ней наблюдают, становится все отчетливее, и Василиса осматривается. Но никого подозрительного не видит. Все гости заняты своими делами. Но тут она сталкивается с голубыми глазами.
Герман подходит и опускается в кресло напротив нее. Он молчит какое-то время. Несколько секунд, но они кажутся Василисе ужасно долгими.
— Прости меня, — наконец, говорит Герман. Василиса не знает, что ответить. Она не привыкла менять своих решений, но в случае с этим парнем ей очень хочется дать заднюю. Хотя, показывать свою слабость она тоже не хочет, да и уже поздно. Судя по тому, что Герман здесь, никуда он не уезжал. Иначе, как бы он ее нашел.
Он сидит и ждет от нее хоть слова, но разум Василисы затуманен вином. А она ищет пути для отступления. Надо ехать домой!
— Отвезти тебя домой? — словно прочитав ее мысли, спрашивает парень. Она лишь кивает, допивает кофе и жестом
Василиса не может выносить его внимательный взгляд и торопится встать. К машине идут молча, как и едут до дома Василисы. Герман поглядывает на нее изредка, но Вася прислоняется виском к прохладной обивке сиденья и смотрит в окно. Она устала просто нечеловечески. И сегодняшняя перепалка с Германом отняла последние силы. Как сухоцвет. Красивая, но на живая.
Примерно так она и ощущает себя на самом деле.
***
— Василиса Сергеевна, звонил Полеев уточнить, примите ли Вы участие в благотворительном вечере. И попросил встречи.
— Хорошо, запиши на ближайшее время.
— Сегодня в четыре? — с готовностью предлагает Марго.
— Отлично, — Василиса не подает виду, что перспектива встречи с Полеевым ее взволновала. Третий месяц его внук работает в ее агентстве. И ни разу Петр Степанович не пришел с инспекцией. И даже не позвонил поинтересоваться, как дела у Германа. Не верила Вася, что Полеев просто скинул проблемного родственника на ее хрупкие плечи. Но и не верила, что тот так просто оставил парня без присмотра.
В ожидании встречи с Полеевым, Василиса набрасывает идеи по поводу благотворительного вечера. Не зря же Петр Степанович уточнял, будет ли она принимать участие…
Все потому, что каждый год в этом мероприятии принимает участие множество представителей бизнеса, рекламы, других организаций. Вот, Василиса, например, не только конверт кладет в коробку для пожертвований, но и помогает осветить эти мероприятия в прессе и на телевидении. Рекламой это трудно назвать, скорее информационные ролики. И эта инициатива очень ценна для фонда. Таким нехитрым образом Полеев привлекает общественные массы к участию.
Петр Степанович организовал фонд семь лет назад, когда от лейкемии растаяла за два месяца его единственная дочь. Ни деньги, ни знакомства не смогли помочь, потому что диагностировали заболевание поздно. И теперь Полеев всеми силами пытается помочь людям бороться со страшным диагнозом. От диагностики до лечения и реабилитации. К сожалению, статистика не в пользу больных, но некоторым удается помочь на ранних стадиях, а некоторых поддержать…
В таких грустных мыслях Василису и застает Герман. Он ведь единственный сын покойной дочери Полеева. Возможно, поэтому Петр Степанович так опекает его. Родная кровь, частичка погибшей дочери…
— Что случилось, Василиса Кощеевна? — плюхается напротив нее в кресло для посетителей. — На тебе лица нет.
— Скоро благотворительный вечер.
— Ну, да…
— Каждый год мы освещаем это событие в СМИ.
— Я в курсе.
— И каждый год я езжу в реабилитационный центр. Это тяжело, видеть их… — Василиса сжимает пальцами переносицу. — Видеть и понимать, что жизнь так быстротечна, и в любой момент может оборваться… страшно… И безумно жаль.
Герман смотрит на Василису и словно видит другого человека. Она сейчас открыта, беззащитна. И та внешняя холодность, которой Василиса прикрывается обычно, ушла.