То, что случилось летом
Шрифт:
Один
Костяная стрекоза замерла на изогнутом листе. Глаза – две черные бусинки, тельце грубо вырезано из куска темного рога, а в прорези на спине вклеены светлые крылышки. Изначально их было четыре, как и положено, но одно обломилось и потерялось. Петька очень любил эту стрекозу: ее привез отец откуда-то с Кавказа, когда перегонял фуры.
Сейчас резная фигурка будто трепетала над полупрозрачным костяным листом: их пронизывал свет, проникавший сквозь окно. Стекло было все в разводах, и потому в комнате, где Петька поселился, блуждали призрачные сгустки полутеней, похожие на отпечатки облаков. Мальчишка потянулся, откидывая плед, и бросил взгляд на старые часы. Когда-то они были наручными, но кожаные ремешки сносились, и теперь циферблат был привязан к веревке на манер медальона. Стрелки
Он порывисто встал со спального места, коснулся указательным пальцем головки стрекозы на подоконнике и шагнул к покосившейся тумбочке – предмету тайной Петькиной гордости. Она была собрана из деталей трех тумб и, хотя и выглядела как Франкенштейн от мира мебели, прекрасно справлялась со своей задачей. Там мальчишка хранил свои пожитки и провизию. «В здоровом теле – здоровый дух, а здоровье начинается с чистоты!» – любил говаривать отец по утрам, так что Петька, убегая из дому, не забыл забрать зубную щетку и пасту, мыло, полотенце. Тем более когда-то у него уже болел зуб из-за кариеса – не хотелось повторения.
Насвистывая веселую мелодию и размахивая стареньким рушником, мальчишка появился со стороны заброшенной турбазы и направился к ближайшей водной колонке. Во второй руке он сжимал ярко-зеленую пластиковую мыльницу, в которой задорно стучал обмылок, из кармана шорт торчал колпачок тюбика зубной пасты. Петька был бодр – ему шел тринадцатый год и он, словно Гекльберри Финн, неплохо справлялся с самостоятельностью, что позволяло ему считать себя практически взрослым.
Он жил на старой турбазе около месяца. Все началось с того, что новый-папа в очередном пьяном угаре задал Петьке трепку. Этот неотесанный мужик страшно кричал и бегал за мальчуганом по двору из-за разбитой чашки. «У! Вот я тебе руки-то оторву, такой-сякой!» – ор стоял такой, что собаки завыли по всей деревне. В конце концов, новый-папа упал на заросших сорняками грядках и заснул там, а Петька решился. Он очень любил читать – больше летом в их поселке делать было особенно нечего – и давно уже восхищался примерами Тома Сойера, Гекльберри Финна, Оливера Твиста. Это были самостоятельные, дерзкие ребята, которые сами решали свои проблемы и не боялись улицы и свободы! В своих мечтах Петька часто сопровождал их в приключениях, а в тот день набрался храбрости начать приключение свое собственное.
Мать была в забытьи. Она много выпила, и теперь сидела на кухне, тупо уставившись в стену. Будто спала с открытыми глазами, либо пребывала в своем каком-то мире. Когда Петька крутился рядом, скидывая в рюкзак свою эмалированную кружку, ложку, несколько картофелин и прочие мелочи, важные для самостоятельной жизни, он ждал, что она поинтересуется – куда он собрался. Раньше она всегда спрашивала и помогала выбрать картофелины получше, чтобы они «идеально» запеклись в костре. Но мать молчала. От этого у Петьки сжималось сердце и в горле собирался ком. Он боялся посмотреть на нее. «И что, ты даже не спросишь, куда я собираюсь? Когда вернусь?» – хотел бы он сказать, но был не в силах. Петька пытался себя убедить, что ему попросту все равно, что он матери не нужен, но…
Так мальчишка и сбежал из дому, загрузив вещи в школьный рюкзак и закутавшись в отцовскую плащ-палатку. Новый-папа что-то бормотал среди пырея, мать вдруг вскрикнула раненой птицей в кухне и громко попросила:
– Петя! Сбегай за Беленькой! – и рассмеялась, а потом заплакала. Мальчик сжался как от удара и выскочил на улицу. Скрипнула калитка, жалобно и печально. Было начало июня.
Море слегка волновалось, поднимая мутный ил, но в каменистой части пляжа можно было рассмотреть дно даже на глубине примерно по колено. Там, среди разноцветных глыб, прятались бычки. Они забивались в щели под камнями, слегка прикапывая себя ракушечником и таились. Петька хорошо знал повадки этих мелких донных рыбок. Он расхаживал по скользким от водорослей валунам и высматривал заманчивые темные трещины, куда могли забраться бычки. Ловко, словно кот, он балансировал на одной ноге, когда выгонял стопой рыб из укрытий в подставленный сачок. Одна из трех попыток завершалась успешной поимкой, и это был уровень почти профессионала. Петька с гордым видом выходил на берег, отпускал бычка в пластиковое
Для себя он рыбачил почти каждый день, а раз в неделю, по воскресеньям, мальчишка носил свой улов на базар. Ему самому хватало и двух пойманных рыбех, чтобы наесться, но за каждого бычка можно было выменять у старушек по несколько помидоров или морковок. И Петьке вкусно, и домашним котам – деликатес. Тем более, по воскресеньям базар был особенно большой, и шанс совершить выгодную сделку был высок. Может даже ему удастся продать рыб за пятьдесят рублей и купить в магазине чего-нибудь на неделю, а на сдачу взять пломбир в вафельном стаканчике. Ох! От таких заманчивых перспектив рот наполнялся слюной, и Петька начинал довольно мурлыкать под нос прилипчивый мотивчик.
Распорядок дня был прост: утром сходить порыбачить, потом приготовить улов на костре и запечь картофелины в углях прямо на пляже, поесть, погулять по поселку до вечера, обдирая плоды с растущих вдоль улиц фруктовых деревьев и вернуться на турбазу. После Петька ужинал банкой тушенки или овощами из тумбочки, читал пару глав из книги и шел спать. Иногда он перед сном лежал на полянке рядом со строением, где обустроил свое жилье, и подолгу смотрел на звезды, придумывая, как могла бы сложиться его жизнь, будь все иначе. Еще мальчишка мечтал о своем Дне Рождения: во время последнего звонка отец пообещал привезти в подарок из Краснодара велосипед. Но на самом деле Петька куда как больше грезил о приключениях, в духе его любимых книг. Вот как только появится велик!.. это можно будет в соседний поселок гонять на нем. А если еще прикрутить спереди корзинку!
– Теть Галь, возьми бычков? – Петька расположился со своим ведерком на краю открытого торгового ряда. Босоногий, в старой отцовской майке он хитро улыбался покупательнице. – Свежие! Как для Васька ловил.
– Ох, Петя, Петя… – Галя покачала головой. – Ладно уж, давай. И заходи потом ко мне – у меня кое-что есть для тебя.
Деньги за бычков перекочевали из ярко-красного кошелька в мальчишескую ладонь и скрылись в кармане шорт. Петька, очень довольный быстротой сделки, деловито прищелкнул языком и залихватски сдвинул кепку на затылок.
– Щас-щас, – быстро протараторил мальчуган, вытаскивая из другого кармана ножик. Одну за другой он пристукнул все пять рыбех по голове и упаковал их в пакет. – Вы ему скажите, что это от меня угощение.
Петьке нравилась и Галя, которая работала продавщицей в местном магазине, и ее кот Василий. Последний был одноглазым полубездомным хулиганом и по размерам превосходил мелких беспородных собачонок, что носились по поселку в бессчетном множестве. Ходил Василий вальяжно, с видом успешного бандюгана, и даже самые злобные дворняги уступали ему дорогу. А ловчий какой! Гале нет-нет да и предлагали деньги или гостинцы за то, чтобы взять Василия к себе на постой на недельку – мышей вывести. И это при том, что почти в каждом дворе жило по одной-две кошки.
Галя взяла пакет и пошла дальше, а Петька, беззаботно вылив воду из ведерка в придорожную канаву, отправился обратно на пляж. В первой половине дня людей там бывало немного – можно как раз выкупаться, поймать еще пару бычков себе на завтрак, запечь картофелину и просто пошататься по пляжу. Порой море приносило удивительные вещи.
Прибой качал пластиковую формочку в виде звездочки. Она была желтая, почти что новая. Петька поднял глаза, осмотрелся, но кругом не было ни души. Если ничье, значит мое – очень полезное правило для бродяжки, так что мальчишка пожал плечами и бросил находку в свое ведерко. За месяц дикой жизни он вытянулся и схуднул, из мягкого ребенка превратившись в жилистого подростка. Лицо еще было по-детски пухлым, но лоб и брови уже носили тяжелую печать взрослой угрюмости. Когда Петька прерывался и устремлял взгляд к горизонту, стоя на пустынном пляже, он становился похож на маленького Робинзона – книгу о нем, кстати говоря, мальчик тоже очень любил – или забытого пиратским кораблем юнгу. По правде говоря, это были его собственные сладостные фантазии. Как было бы здорово оказаться далеко-далеко от этих мест! Выживать на тропическом острове, где растут бананы и ананасы… и горя не знать! Главное, чтобы отцовская плащ-палатка был с собой. Ну и было бы неплохо взять в такое путешествие Гекльберри, например.