Точка бифуркации
Шрифт:
А потом появилась Ася. И ночь заиграла для меня совершенно другими, неповторимыми красками… Забавно… Иногда что-то теряя, мы находим при этом нечто гораздо большее… Но не всегда понимаем это.
Вздохнув, я провел ладонью по лицу, протирая уставшие от световых эффектов глаза и прогоняя ненужные воспоминания. Сейчас не время для них.
Мимо проплывали спящие дома, укутанные редким в это время года туманом, и небольшие темные парки, обильно разросшиеся в старых дворах. Восходящее солнце легонько играло на верхушках
Так. Стоп. Солнце. Рассвет! Твою ж налево!! Я обеспокоенно посмотрел в зеркало заднего вида. Судя по всему, данная мысль закралась не только в мою голову, так как Стен, напряженно поглядывающий в окно, раздраженно дернув плечом, заметил:
— Ничего, до поселка немного осталось, обойдется. Успеем. Дима, прибавь газу.
Я прибавил. Однако, спустя пять минут выяснилось что не обойдется… Парень, по-прежнему пребывающий без сознания, с болтающейся от постоянной тряски на кочках головой, начал легонько дымиться…
— Проклятье! — не выдержал сидящий рядом с ним оперативник, — мы так его жареного на базу привезем!
— Кладем на пол и накрываем сверху куртками, — подал идею Льет.
— И где ты на мне куртку видишь? — огрызнулся тот. Замечание было как нельзя в тему. Стен хоть и принял при посадке в машину свой привычный облик (в мужском теле шансов сдержать не вовремя очнувшегося пленного было намного больше), но одет был по-прежнему только в легкие шортики и топик. А кого тут смущать? Тем более, что маршрут «ночной клуб — подпольная база» у нас планируется без остановок.
— Кладем и накрываем чем есть, — сваливая безвольное тело под ноги и начиная снимать с себя модную рубашку, бесстрастно проговорил тот, — у него уже нос проело.
И действительно. Буквально за несколько десятков секунд, после того как в машину попали первые солнечные лучики, лицо парня покрылось нехорошими темными пятнами, источающими легкий дымок, а кончик носа сгорел, слегка провалившись внутрь и обнажив хрящи. Пленник теперь больше напоминал не модного стилягу, с холеным личиком не выходящего из ночных клубов мажора, а старого сифилитика в последней стадии. Стекла машины совершенно не защищали от ультрафиолета.
Хорошо, что я, в свое время, догадался себе поставить в квартиру специальные многослойные окна, задерживающие до 99 % УФА. А то фиг бы я устроил такой эффектный показ восхода солнца, столь неожиданно появившейся в моей жизни незнакомке. Конечно, ставил я их больше для шумоизоляции, но хитрый менеджер оконной компании сумел раскрутить меня на премиум пакет. Как оказалось не зря — пригодилось… Однако, сейчас пленника все-таки придется спасать.
Глядя на все это, я не стал дожидаться команды, и сам тормознул у обочины.
— Дима, ты тоже снимай рубаху! И пиджак кидай!
— Да снимаю уже, снимаю…
— Быстрее давай! Потеряем же упыря!
— Сам-то тоже давай вклад вноси, а то сидишь тут в своем топике, как последний трансвестит.
— Да, на, забирай! Не жалко!
— Мне не надо, лучше ноги ему накрой.
— Так там же брюки…
— Ага, а кто знает, насколько солнце глубоко проникает? Надо его поплотнее укутать.
— Тоже верно.
— Блин, чем бы его еще…
— Коврики! Коврики давай!
— Какие?
— Резиновые, дурья твоя башка! Под ногами у тебя лежат.
— Точно! Ща…
— Стой, у него же под жопой еще два. Раскутывай его обратно!
— Куда?! А если сгорит?!
— За пару секунд ничего не будет. Тащи быстрее.
— Оп-па! Вот еще два, держите.
— Еще бы чехлами его накрыть…
— Тут сиденья кожаные.
— Какой идиот додумался поставить кожу в девятку?
— Вот и я его о том же спрашивал! Знаешь, как у меня тогда задница на них подгорела?
— Мне это не интересно.
— Так, ладно, — выдохнул Стен, глядя на плоды наших скоропалительных трудов. Внизу, у него под ногами, лежал тряпочный сверток, наглухо закрытый сверху резиновыми ковриками. Льет, с комфортом вытянувшийся на сиденье, уже поставил на него сверху ноги в лакированных туфлях, и со скучающим выражением уставился в окно. Со стороны могло показаться, что он полностью расслаблен и вот-вот заснет, но я не завидовал тому несчастному, что купится на это внешне обманчивое состояние, — вроде все отлично. Трогай, Дима.
— Сам у себя трогай, а я поеду, — буркнул я, снимая машину с ручного тормоза.
Незамысловатая шутка разрядила скопившееся в машине за последние полчаса напряжение. Мы сидели в салоне и тупо ржали, как три обкурившихся гашишем подростка.
— А прикинь… ах-ха-ха… сейчас еще этот, — простонал я, обессилевшей рукой, снова ставя машину наручник, — этот… очнется и тоже начнет… с нами ржать…
— Не, аха-аха-ха… не очнется, — вытирая выступившие на глазах слезы, просипел Стен. После чего достал иньектор и, сунув руки куда-то под тряпки, два раза нажал на спуск.
Тх-тх! — приглушенные хлопки в резко наступившей тишине, прозвучали неожиданно четко. Мне вдруг резко стало не смешно.
— Ну и что вы все так на меня смотрите? — удивленно приподнял брови оперативник, — нормально с ним все. Я же контролирую ситуацию.
— В нем и так уже три ампулы, — напомнил ему я.
— И что? Живой же. Эта тварь по стойкости еще нам всем фору даст, так что не парься.
— А если помрет?
— Если помрет, то полковнику он сам все объяснять будет, — кивнул на своего напарника Льет, — поехали, Дима. Не спи.