Шрифт:
Ночное, усыпанное звездами, небо притягивало с самого детства. К тому же у меня всегда была возможность лицезреть в телескоп мерцающие "бесчинства" далеких галактик, подмигивавших мне через стеклышки, линзы и черт знает еще какие приспособления, собранные в один мощный механизм для подглядывания за "страстями", творившимися в масштабе Вселенной. Отец гордился своим "детищем", изобретением. Безбрежное море мелких деталей скрупулезно собиралось им в одно волшебное Око и предстало во всем своем великолепии как раз в канун дня рождения моей младшей сестры. Планировалось, что столь замысловатое оружие по поиску ускользнувших от внимания ученых, еще не названных,
В самый разгар вечера, когда почти все праздничные блюда были "зафиксированы" в тарелках, а мама вынула из духовки запеченную утку в яблоках и подала ее на подносе к столу, я умудрился совершить непростительную ошибку. Неуемный характер опять сыграл со мной злую шутку: отправил меня на чердак, заставил отодвинуть специальную заслонку для наблюдения за звездами и "включить орудие".
Не думаю, что стоит долго объяснять нюансы того, как я сломал телескоп (а я его разбил в хлам от неудачного поворота). Оценки окружающих куда важнее. Помню, Ленка, сестра моя рыжевласая, тут же выдала мне рецензию, заслышав грохот: этот конь ретивый опять что-то изничтожил, вечно он толкает свои копыта куда не следует! Фраза была рассчитана на то, что я обязательно ее услышу.
— Как же ты так умудрился? — сокрушался отец. Он мгновенно прискакал в комнату на чердаке, побросав все домашние дела. Мда, еще он мне напомнил о том, что для своего возраста я слишком угловат, что, мол, в двадцать лет нужно быть несколько другим. Ну, я понял намек о том, что я глуп как пробка. Вслух он этого не сказал, но я уверен, что он так подумал.
— Я уверен, что ты мне не поверишь, но меня ослепила звезда! — заявил я вполне взрослым тоном.
— И поэтому ты накинулся на телескоп и начал его кусать? — подкалывал он меня.
— Поверь мне. Чистое небо, ни облачка и вдруг на меня летит огненный шар! — заключил я.
— А я тебе говорил, чтобы ты не сидел за компьютерными играми, слепнешь уже от многочасового "блуждания" по неизведанным пределам какой-нибудь страны Албумии. Ты как-то контролируй себя, а то свихнешься.
— Ладно, понял я тебя, понял. Мне очень жаль, ремонта еще месяца на три, — я искренне сокрушался, что подпортил веселый вечер.
— Ничего страшного! — сказал спокойно отец. Лучше бы он обругал меня, а грустный голос меня просто убил. Лучше бы я провалился сквозь землю в этот момент.
Стоило в деталях рассказать как все было. Я действительно видел светящуюся сферу, а затем вспышка света, яркого, ослепляющего. На боль в глазах не обратил внимание, подумаешь, ослеп на мгновение…мгновение…оно меняет многое, из-за него не повернуть назад и не исправить наши с вами "геройские" поступки в жизни…
Вот
Мама моя примчалась, чтобы оценить происшествие здравым сознанием. Мы любители астрономии таковыми явно не считаемся, хоть мама этим не увлекается. В семье хватает и двоих безумцев.
Папа, конечно, сидел со мной на полу, собирал стекла, но так бережно, словно из этих самых обломков еще можно было что-то смастерить.
— Неужто ты думаешь, что из этого крошева будет толк? — сам от себя не ожидал, что стану критиковать, в моем положении это было весьма опрометчиво.
— Кто ж сомневался, что Мишка пропустит хотя бы один вечер, чтобы не сделать эдакую гадость, — вердикт мамы прям как нож по сердцу. Весьма и весьма больнючий "укол".
— Не трогай его! У всех бывают ошибки! — заступился отец. — А я завтра съезжу и привезу новые линзы, еще более четкие. Мне как раз казалось, что нынешняя наша оптика — главный недостаток в конструкции.
Ленка даже не успела вякнуть из-за спины мамы. Так ведь и ушла к столу, словесно не укусив меня какой-нибудь фразочкой из фильмов типа: интеллектом явно не изуродован! Эволюция обошла брата стороной! Она то умеет запоминать глупости.
На здоровье я не пожаловался. Чего же портить вечер окончательно. Все же сестре шестнадцать исполняется. Противная она по характеру, но что ж поделать?! Можно было бы сходить в магазин и поменять на другую, я бы с удовольствием совершил эту сделку, но не продаются другие. А жаль.
В голове творился бедлам, все кружилось, взрывалось, болело. Я натужно вытягивал из себя радость. Никто и не заметил перемен. Я так надеюсь.
За вечер успел поиздеваться над сестрой. Ехидничал насчет ее парня. Был ли он?! Она уверяла, что он придет. Я стал делать ставки, причем вслух: даю тысячу, что никто не придет! И вот когда я, уверенный на сто один процент из ста, предложил аж пять тысяч, раздался звонок в дверь!
— Кажется, в твоей хрюшке-копилке пять тысяч, больше ты ее не увидишь, она моя! — тут же отреагировала Лена, направляясь к входной двери.
Я ожидал кого угодно, но не Виктора. Этого дурня — соседа. Сколько учились в школе, столько и дрались. Хоть успел я отужинать, посему я сорвался с насиженного стула в гостиной и умчался к себе в спальню.
Не помню, как отключился, рухнув в кровать. Сны не подвели и сменяли друг друга, как слайды в диафильме. Не трудно догадаться, что такому безумцу как я снятся космические панорамы, далекие планеты, квазары, кометы и другие "ингредиенты" "внешнего мира". Может, именно поэтому я с нетерпением жду ночи, чтобы погрузиться в сказку, свою сказку, где я сам себе хозяин.
Есть настоящий враг всем мои грезам. Только не смейтесь. Имя ему — будильник. Именно он каждое утро "вынимает" меня из объятий очередной галактики и возвращает на Землю. "Стрекотал" он и сегодня, словно дитя, возжелавшее вцепиться в грудь матери и напиться молока. Достаточно популярная среди засоней привычка — шарить закрытыми глазами по тумбочке — мне не помогла, я лишь скинул этот маленький железный "набат" на пол, где он стал грохотать еще пуще. Вот тут-то и наступил момент истины.