Точка невозврата
Шрифт:
Только спустя пару минут Князь заметил отсутствие Ифрита и стал оглядываться в поисках товарища. Ифрит обнаружился несколько поодаль от остальных. Привалившись к дереву, он упорно вглядывался в фотографию в правой руке, хотя было уже довольно темно, и Князь сомневался, видит ли тот хоть что-нибудь. Воодушевившись порывом приободрить товарища, разведчик отложил еду, поднялся на ноги и направился в сторону Ифрита. Все вопросительно посмотрели на Князя. Гектор подтолкнул локтем Самохвата, однако тот не стал заострять внимание на удаляющемся товарище. Бекас уже открыл рот, чтобы задать вопрос, однако передумал. Спустя пару мгновений все, снова, увлеклись приёмом пищи.
Едва завидев приближающегося Князя, Ифрит быстрым движением спрятал фотографию в карман. Подошедший разведчик присел рядом с товарищем по оружию и прижался спиной к соседнему дереву.
Разведчики молчали. Ифриту нечего было сказать, а Князь не знал с чего начать разговор. Наконец он собрался с мыслями и начал:
– Слушай, Ифрит, Ваня, мы все в курсе твоего несчастья.
– С этим я сам как-нибудь разберусь. – Последовал довольно резкий ответ.
– Разберёшься. Конечно, разберёшься. Просто… – Князь с трудом проглотил комок в горле. – в общем, я хочу тебе сказать, что я за тебя.
– То есть?
– Ну, не знаю, как сказать. В общем, если нужна какая-то помощь, то я всегда готов помочь тебе, вот. – Князь облегченно выдохнул. Кажется, Ифрит был удивлён.
– Хорошо, ладно. – Медленно ответил он уже более спокойным тоном. – Спасибо.
– Я вот что подумал. – Нерешительность Князя мгновенно исчезла. – Может быть, когда всё это закончится, сходим в бар или ещё куда?
Угрюмого разведчика такое предложение искренне удивило. Он провёл ладонью по обезображенной шрамом щеке и ответил, казалось даже с ноткой радости:
– Конечно. Как закончим с этим, непременно сходим.
Князь заулыбался.
– Ну что, может тогда пойдем есть?
– Да. – Сказал Ифрит, поднимаясь с места и помогая подняться товарищу. Этому жесту Князь был несказанно рад. Ему на секунду показалось, будто они всю жизнь были закадычными друзьями и сейчас встретились, после долгой разлуки. – Посмотрим, что сегодня подают в нашем ресторане.
– Тебе понравится. – Улыбнулся Князь.
***
– Значит так. – Подытожил Трест. – Результатов никаких.
Все, молча, кивнули.
– Кардинал, иди к остальным. После приёма пищи, сразу отбой, поднимемся рано. – Сержант понимающе кивнул. – Дежурим по двое. Первые Гектор и Бекас, затем ты и Князь, Серп и Самохват. Я и Виктор Александрович, – Он посмотрел на Сухумского, тот дважды кивнул и поправил очки, – последние.
– Разрешите идти? – Вытянулся по струнке Кардинал.
– Иди, Сергей.
Сержант вопросительно посмотрел на Береста, затем развернулся и зашагал прочь.
– А мы с Ифритом? – Задал вопрос, который не осмелился задать Кардинал, заместитель.
– Как он себя чувствует? – Ответил вопросом на вопрос командир.
– Полон решимости.
– Отлично. Сейчас вы быстро едите, сбрасываете всё лишнее и идёте назад к болоту. Посмотрите, как его можно обойти и, желательно, найти, где оно заканчивается.
– Есть. – Коротко ответил заместитель. Эта затея ему не очень понравилась, но в присутствии Сухумского, лейтенант не стал спорить.
– Крайнее время вам вернуться, – Майор посмотрел на часы. Из-за темноты было трудно разглядеть циферблат, – четыре утра.
– Понял. – Покосившись на ученого, лейтенант прибавил. – Разрешите идти?
– Давай.
Как только Берест отошел, Сухумский обратился к Тресту:
– Два человека, этого, по-вашему, достаточно?
– Достаточно. – Бросил майор, и, не желая продолжать дискуссию, двинулся следом за заместителем, к остальным.
Сухумскому ничего не оставалось, как смириться и последовать примеру Треста.
***
Прибывших поздно вечером на «Палладу» офицеров было всего трое. Уже темнело, однако освещение на корабле давало возможность разглядеть знаки отличия. Два молодых, ничем не приметных капитана в форме со знаками отличия радиотехнических войск и майор лет сорока. Встречал офицеров на вертолетной площадке один Костанаев. Если не считать вахтенного, стоявшего немного поодаль и пилотов вертолёта, который привез офицеров, можно было сказать, что на палубе больше никого не было. Петлицы майора сразу бросились в глаза Костанаеву. Они гласили о том, что их обладатель принадлежал к роду войск радиационной, химической и биологической защиты. Этот факт насторожил старпома.
«РХБЗшник, здесь? Но зачем?»
Офицеры по очереди представились.
– Капитан Алмаев. – Только сейчас старпом обратил внимание на лицо первого из представившихся. Он был Чеченцем. Не чистокровным, вероятно, кто-то из его родителей, скорее всего отец. Костанаев отметил это про себя.
– Капитан второго ранга Костанаев. – Сказал старпом, пожимая руку вновь прибывшему.
– Капитан Вилкас.
«Вот чёрт, прибалт. Это уже интересно». – Костанаев не имел никаких расовых предрассудков, однако то, что оба капитана были не русскими его, немного насторожило. Он отметил для себя, что необходимо поделиться некоторыми соображениями с Терещенко.
– Капитан второго ранга Костанаев.
Наконец настала очередь майора. Он выглядел старше капитанов лет на восемь, что сразу бросалось в глаза. Сняв головной убор, он продемонстрировал абсолютно безволосую голову, напомнившую старпому шар для боулинга. Подойдя ближе, он пригляделся к встречающему офицеру, а затем медленно произнес:
– Майор Серов.
«Хоть этот наш»
– Капитан второго ранга Костанаев. Старший помощник на корабле.
– Очень приятно. – Подал голос с явным литовским акцентом, Вилкас.
– Взаимно, товарищи офицеры, взаимно. Ну что ж, пойдемте, посмотрим ваши апартаменты.
Глава 5
С того времени, как Берест и Ифрит закончили прием пищи и, закинув автоматы за спину, скрылись в лесной чаще, прошло уже более часа.
Остальные бойцы расположились в днёвке и крепко спали. По периметру импровизированного лагеря расхаживали Гектор и Бекас, изредка перебрасываясь короткими фразами. Уже совсем стемнело и было сложно разглядеть эмоции на их лицах. Скорее всего они отсутствовали. Командир группы майор Алексей Федоров или Трест сидел около днёвки. Заснуть никак не удавалось. Ужасный стук в висках сопровождаемый сильным головокружением – последствия контузии, никак не давал расслабиться. С того момента, как майор был контужен взрывом, ему редко удавалось нормально выспаться. Темнота дезориентировала в пространстве, открывая глаза, приходилось долго смотреть по сторонам, дабы понять, где находишься. Во время непродолжительного отпуска по ранению, во время которого Фёдоров успел побывать дома, он так и не смог окончательно восстановить силы. Дома пришлось снять все занавески с окон, потому, что, просыпаясь в темноте, он постоянно вскрикивал от мысли, что ослеп. Однако майор не смог отказаться от работы. Она была для него смыслом жизни, он не видел своего существования без неё. Семьёй майор так и не обзавелся, все говорили, что он женат на своей работе, что было не далеко от истины.