Точка перехода
Шрифт:
Девятиместная "Сессна Караван" с увеличенными для посадки на грунт колёсами, на которой я летел из Кадиза через Роки-Бей, подходила для этого прекрасно, и я заранее телеграфировал в Виго её пилоту, Джо, чтобы он связался со мной, когда прилетит в Порто-Франко. С Джо мы договорились, и в назначенный день восемь из десяти будущих членов экипажа моего судёнышка грузились в самолёт.
Как бы мне ни хотелось побыстрее добраться, но больше двадцати часов в воздухе ни один лётчик за сутки не выдюжит, так что я не стал издеваться над Джо, и мы переночевали в аэродромной гостиничке Нью-Рино. И лишь во второй половине следующего дня, после дозаправки в Москве, были в Береговом.
Светку мы не извещали о времени прибытия, хотя о том, что мы прилетим, она знала. Естественно, такой
Явилась она через полчаса, успев захватить из дома дочь, которая едва не сбила меня с ног, бросившись обниматься.
– Дядя Коля! Как здорово, что ты приехал! А я в школу пошла! И у меня теперь новый папа!
Похоже, Светлана времени зря не теряла и за время моего пребывания в Порто-Франко исполнила свою угрозу выйти замуж.
– Вот находка для шпионов!
– засмеялась Галанова.
– Уже всем растрезвонила! Алексей всего-то неделю у нас живёт, мы ещё ничего сами не решили, зато дочь уже за нас решение приняла!.. Ничего слышать не хочу, ужинаете сегодня у нас!
Кандидат в мужья Светланы оказался судостроителем из Нижнего Новгорода, переселившимся на Новую Землю около года назад. После очередного сокращения штатов перебивался в коммерческих фирмах водителем собственной потрёпанной "Газели". Жена, сидевшая без работы, не выдержала безнадёги и уехала с дочкой в Кировскую область к родителям. А следом пошла чёрная полоса проблем на работе. В это время на Алексея вышел вербовщик, набиравший специалистов на верфи. Жильём обзавестись супруги так и не успели, а грузовая "Газель" требовала капитального ремонта двигателя, и все деньги, вырученные от распродажи скудного имущества, он переслал ребёнку. Поэтому тридцатидвухлетнему мужику пришлось переходить через Ворота по программе для малоимущих. Ну а здесь, добравшись до Берегового, поступил работать на верфи, где они с Галановой и встретились. Был он всего сантиметров на пять выше Светланы, но крепкий, жилистый. Несмотря на то, что в своё время закончил лишь техникум, выглядел он довольно неглупым человеком. Впрочем, каждый быстро умнеет, если жизнь поколотит. И по тому, как Лёша общается с Иришкой, мне сразу стало понятно: всё у них со Светкой будет в порядке.
За ужином мы переговорили с Алексеем о возможности пристроить прилетевших со мной мужичков на постройку моего баркаса.
– Я думаю, руководство не будет против. Особенно - если среди них есть механики и электрики. Ну, а если ты говоришь, что все они на парусных судах ходили, то при установке рангоута и такелажа им вообще цены не будет! Нас-то готовили для постройки исключительно моторных судов...
Так оно и оказалось: ребят взяли с удовольствием, поскольку людей, как и практически на любом производстве в ПРА, не хватало катастрофически. Единственное, по поводу чего сокрушался директор верфи, было моё предупреждение о том, что со спуском баркаса на воду они увольняются и уходят со мной в плаванье.
– Нисколько ты, Николай, о нуждах производства не думаешь!
– Уж извини, Вячеслав Павлович, но своя рубашка ближе к телу. Я мужиков специально в качестве судовой команды за ленточкой вербовал. К тебе я их определяю только потому, что им на моей посудине ходить, а так они её будут знать до последнего винтика.
За время моего отсутствия оборудование фанерного завода было смонтировано, опробовано, и теперь оставалось лишь запустить всю линию. А потом отправить на полигон первые партии готовой фанеры с различным количеством слоёв.
Обстреливали фанерные листы из различных видов оружия, и результаты оказались вполне предсказуемыми. Закреплённая лишь по краям "мишень" размерами один на один метр неплохо выдерживала несколько одиночных выстрелов в круг диаметром 20 сантиметров, после чего начинала растрескиваться. Длинная очередь приводила к тому же результату. А вот когда за листом-мишенью находилась твёрдая преграда, пятимиллиметровая фанера из железного граба выдерживала 30-50 попаданий в двадцатисантиметровый круг из пистолета, револьвера или девятимиллиметрового пистолета-пулемёта с расстояния 10 метров. Увеличение калибра вело к снижению количества патронов, необходимых для пробития, хотя всё зависело от характера пули: тупогловые фанера держала лучше. Но простреливалась даже одиночными выстрелами из более серьёзного оружия. Семиислойка толщиной 9-10 мм держала 20-30 автоматных пуль калибром 5,45 и 5,56 мм с сотни метров, но не могла надёжно защитить от калибра 7,62. Лист, толщиной 15 мм, успешно противостоял "Калашникову", а "двадцатка" - пулемёту винтовочного калибра с двухсот метров. Самое сложное испытание - обстрел из ДШК с тех же двух сотен метров - удовлетворительно прошли лишь три сложенных вместе двадцатимиллиметровых листа: пробитие наблюдалось после 5-8 попаданий в двадцатисантиметровый круг.
Полученные результаты позволяли сделать вывод: наш материал прекрасно годится для усиления бронирования. Ведь даже тридцатимиллиметровая автоматическая пушка 2А72, говорят, при стрельбе очередями в одну точку способна проломить танковую броню, но реальных условиях мало кто будет высаживать полный магазин или половину пулемётной ленты в одно и то же место. Поэтому можно смело говорить, что обшивка нижней части щитового домика, какие массово строились в ПРА, листами пятнадцатимиллиметровой фанеры из железного граба обеспечивает надёжную защиту его обитателей от пистолетного и автоматного огня, а также случайных попаданий из пулемётов винтовочного калибра.
Была замечена ещё одна особенность нашего материала: для улучшения его характеристик шпон нужно было просушить, как можно лучше. Фанерные листы, постоявшие на солнышке пару дней, пока до них дошла очередь, держали пули немного лучше, чем только-только привезённые с завода. И перекройка техпроцесса под эту особенность материала стала нашей со Светланой задачей. Впрочем, задачу удалось решить без существенной перестройки производственной линии: мы просто установили по паре трубчатых электронагревателей над и под листами шпона, идущего по конвейеру на подготовку к склейке. Результат этого ухищрения стал заметен сразу. Например, шестисантиметровый "бутерброд" пробивался из крупнокалиберного пулемёта после попадания не 5-8 пуль, а уже 7-10.
Заодно нашли применение и отходам, в которые изначально собирались отправлять цилиндрические болванки, оставшиеся после лущения шпона. После их распиливания вдоль получившиеся планки тоже прекрасно шли на "бронепояс" домов, имитируя бревенчатую стену.
Я даже не сомневался в том, что военные наложат свою лапу на половину выпускаемой продукции, а торговлю фанерой из железного граба с моего завода объявят государственной монополией. Поэтому подсуетился и успел выкупить пятьсот листов материала из первой серийной партии для своего баркаса. Причём, не абы какого, а с пропиткой спирторастворимым бакелитовым клеем (основная масса продукции шла с более дешёвой пропиткой бакелитовым лаком, позволяющим использовать фанеру в тропическом климате ПРА). И теперь долбил руководителя верфи требованием изменить проект ради дополнительной обшивки этой фанерой не только рубки, но и корпуса судна поверх бортовых досок железного граба. А что? Гулять, так гулять!
Из-за чего мне пришлось спорить до хрипоты, так это из-за цены готовой продукции. Чиновников, особенно военных, понять можно: им всегда нужно всё, вчера и бесплатно. А я свою кровную денежку в производство вложил, поэтому хочу, чтобы оно работало долго-долго, денежку мне приносило, да ещё и развивалось. Поэтому наши споры пришлось окончательно решать в кабинете Аверьянова, как оказалось, вовсе не питавшего ко мне неприязни из-за истории с чаем. Сошлись на компромиссе в мою пользу: в расчёт цены, кроме затрат на выпуск продукции, включили не только амортизацию оборудования и пятнадцатипроцентную нормативную прибыль, но и пятнадцать (я настаивал на двадцати, а вояки наотрез отказывались давать хоть сколько-нибудь) процентов отчислений на модернизацию и расширение производства. Правда, эти 15% давались мне только на пять лет, после чего нужно будет рассчитывать лишь на собственные средства, если захочется ещё что-нибудь улучшить.