Точка покоя

Шторк-Шива Людмила

– Дура! – обиделась Света, да таких по-настоящему тухлых яиц в деревне «днем с огнем не сыщешь»! Я даже не знаю точно, сколько дней они под курицей лежали!

– Ну вот и хорошо, – Варя развернулась на каблуках и зашагала к дому бабушки.

– Может ты к нему в гости зайдешь и с ним «задружишься»? – язвительно бросил кто-то из ребят.

– Может быть, – неожиданно для себя самой ответила Варя и ушла.

Девочка вернулась домой грустной и задумчивой.

– Бабуль, а кто у вас на окраине живет в доме кузнеца? – поинтересовалась она.

– Как кто? Его жена и сын, – немного удивленно

ответила пожилая женщина.

– А ребята сказали, что там поселился почти что зверь, страшный и опасный, – пришла очередь удивиться Варе.

– Ох, мне эти глупые ребята! – с горечью выдохнула Алла Яковлевна. – Суеверные старушки насочиняли рОсказней, а дети верят. Жаль мне этого паренька! Всегда одинок. Сначала его не принимали из-за того, что его мать питерская, не нашенская, интеллигентная, образованная. Да и парнишку своего с малолетства к скрипке приучила, сама и занималась с ним. Отец – кузнец, сильно ругался, что она мальчика не правильно воспитывает. Он был груб с пареньком. Ребята Пашку не принимали, и в школе смеялись над ним. Пашка-то рослый, сильный мальчик, только больно худой. Ребята не смели его бить. Но и дружить с ним не хотели. Вот и «пилил» он свою скрипочку с утра и до ночи, наверное малец так успокаивался. А потом тот медведь, – вздохнула женщина и замолчала.

– Бабуль! Какой медведь? – не выдержала паузы Варя.

– Отец Паши на охоту пошел и заставил сына с ним пойти. Сказал, что мужика из сына будет делать. Дал мальцу ружье и сам двустволку взял. Но только не успел применить. Медведь напал из кустов. Отца задрал насмерть, а Пашку искалечил. Когтями прямо по лицу ударил и пол лица снес. В нашей больнице его подлечили, но исправить не смогли. Вот и стал мальчишка в свои шестнадцать местной «страшилкой». Наверное ненавидит всех нас.

Варя слушала бабушку с широко раскрытыми от ужаса глазами. Сейчас она думала о том, что чуть не стала причиной новой боли для израненной души, и слезы невольно наворачивались на глаза.

– Бедняга, – тихо прошептала Варя. – А давно это с ним?

– Да уж года три как, – задумалась Алла Яковлевна. – Он болел долго. Мать его после гибели отца устроилась уборщицей в наш магазин. А ведь раньше она в консерватории училась, с концертами по разным городам ездила. Тоже на скрипке играла. Да кому ее образование и музыка нужны в нашей глуши?

– Странно! Как эта женщина оказалась в деревне? – задумалась Варя.

– Не знаю. Она всегда молчит. Только «Здрасьте» и «досвидания», больше от нее ничего не услышишь. Вроде вежливая, но гордячка. Куда нам до ее «белой кости»!

– А как она оказалась замужем за кузнецом? Неужели кто-то заставил? – снова спросила Варя.

– Да не мучь ты меня своими вопросами. Когда она только появилась, многие кумушки пытались узнать. Валерка-то завидным женихом у нас был. Многие девки мечтали замуж за него пойти, только он уехал в Питер к дальним родственникам, и вернулся с Викой. Вот и весь сказ. Вика ничего и никому не рассказала, и кузнец наш тоже немногословный всегда был. Лишь однажды похвастал перед друзьями после стопочки. «Я, – говорит, ее из самого Петербурга привез. Профессорская дочка у меня Вика! И концерты по разным «заграницам» играла». И больше никто ничего не знает.

– Бабушка, а ты про Бога им рассказывала? – задумчиво спросила Варя.

– Да как-то не пришлось. Я же сама не так давно стала собрания посещать. А они, с тех пор как та беда случилась, так и вовсе почти не выходят за ворота, только в огороде работают, да вечерами Вика ходит пол мыть, перед тем как магазин закрывают. Или рано утром, когда продавщица приходит. Да что там говорить. Попробуй с ними заговори, когда она как прынцэза ходит, свысока на всех смотрит. Мы ж, не ровня ей. Ладно, хватит разговоров! Пошли ужинать да спать. Завтра нужно до солнца встать, грядки прополоть, чтобы не жарко было.

Варя послушалась, но когда оказалась в постели, долго не могла заснуть, думая о необычной семье. Ей очень хотелось узнать о них еще хоть что-то. Но, больше всего на свете хотелось рассказать этому бедному человеку о том, что есть на свете Бог, который его любит. Девочка невольно начала строить планы, как можно было бы познакомиться с Павлом. Хотя ей было очень страшно увидеть его лицо.

«Но так играть плохой человек не может!» – твердила она себе, вспоминая слова бабушки о том, что он, возможно, всех ненавидит, ведь местные сделали парню много зла.

Глава 2

Наутро, сделав всю работу, которую поручила ей бабушка, Варя пошла к дому кузнеца. Ее словно магнитом тянуло к этому срубу. Девочка не знала, что будет там делать, но хотела быть рядом. Она надеялась вновь услышать прекрасную игру на скрипке или еще что-то такое же удивительное. Но подойдя к забору дома, рядом с открытым окном, девочка вдруг услышала странные звуки. Голос раздавался будто из трубы, но Варе показалось, что его обладатель плачет. Она невольно замерла и прислушалась.

– Мам! Не могу я! – обладатель голоса, казалось, стонал, – аптека так далеко! Местные мальчишки меня вчера чуть камнями не убили! Я едва убежал! И продавщица все равно мне только хлеб бросила как собаке!

– Сыночка, мне очень жаль! Но мне так нужны лекарства. Ты же видишь, что у нас даже парацетамол закончился! Я не могу температуру сбить, чтобы самой сходить в аптеку и в магазин. – Послышался слабый женский голос.

Не успев сообразить, как может выглядеть ее поступок, Варя вдруг громко сказала:

– Соседи, я случайно услышала ваш разговор, могу я вам помочь?

За окном воцарилась тишина. Затем приглушенный женский голос сказал:

– Паш, подойди к окну, посмотри кто там?

– Не могу я! – Почти простонал странный искаженный голос.

– Простите, я Варя – внучка Аллы Яковлевны, – снова громко сказала девочка, – через окно слышно что вы говорите. Я приехала из города на летние каникулы. Я могу сходить для вас в аптеку и в магазин.

За окном послышалась возня, затем топот ног сначала удаляющийся, затем приближающийся и через минуту в проёме окна появилась голова в лыжной маске. Через прорезь для глаз на Варю смотрели красивые карие глаза в обрамлении пушистых ресниц. Но под маской одна часть лица казалась пустой, вязанная ткань висела. Левая сторона была выпуклой, но непонятно было, есть ли на ней шрамы?