Точка разрыва
Шрифт:
– Пусть лучше погибнет от моей руки, чем от твоей, – он придвинул пламя ближе, остановив на волосок от динамита. – Теперь брось нож.
Пауза. Уайти Доббс раскрыл ладонь. Нож упал. Пайпер опоздала лишь на секунду.
– Не-е-ет!
Нож остановился в нескольких сантиметрах над грязным полом.
– Что за черт? – задохнулся Мейсон.
Нож рванулся, взлетев как стрела. Он с такой силой ударил Мейсона в грудь, погрузившись по самую рукоятку, что мгновенно сбил его с ног. Эванс рухнул на пол. Зажигалка и бесполезная взрывчатка упали рядом. Его губы открылись и закрылись, выпустив
Уайти Доббс подошел и пнул Мейсона в голову. Тот не пошевелился. Мертв. Доббс посмотрел на Пайпер и улыбнулся.
– Такая потеха, правда? – потом он, как ищейка, почуявшая запах, обернулся. – Проклятие! Уже здесь.
Пайпер тоже почувствовала – такие электрические разряды всегда предвещали что-то.
Доббс раскрыл ладонь. Нож выдернулся из тела Мейсона со смачным чавканьем. Уайти Доббс сложил нож и отправил в карман, а ногу поставил на бедро трупа.
– О, отлично. Теперь он прекрасно попутешествует.
Доббс толкнул ногой, и тело покатилось, потом исчезло.
Пайпер уловила все усиливающийся ветер. К нему примешивалось что-то еще. Аромат цветов? Цветы на снегу? «Нет, цветы из другого времени», – подумала она. Первым во временную брешь всегда проходил ветер. И он же преподносил такие погодные сюрпризы.
Доббс подобрал динамит и зажигалку, вновь привел огонь в действие. Он поднес пламя к фитилю, Раздалось громкое шипение, и яркий хвост пополз по запалу. Доббс спокойно смотрел, как огонь все приближался к взрывчатому веществу.
– Как красиво, не находишь?
Пайпер глубоко дышала, в голове появилась странная легкость.
– Я рад, что так красиво. Ведь это последнее, что ты увидишь в этой жизни.
Он ждал до последней секунды, когда для Пайпер уже не оставалось надежды на спасение, когда уже поздно было бежать, прятаться и оставалось только умереть. Доббс бросил шипящий динамит, кивнул головой и исчез в потоках воздушной вибрации.
глава 37
На парковке пустующей лесопилки творилось нечто невообразимое: выли милицейские сирены, мигали сигнальные огни, толпились люди. Во дворе лесного хозяйства нашли мертвого лесника, внедорожник Пайпер и грузовик, украденный Доббсом. Наиболее вероятной точкой для перемещения представлялась заброшенная лесопилка.
Дин выпрыгнул из машины еще на ходу.
Пайпер.
Слишком поздно?
Жива ли она?
Перед глазами возник образ мертвого лица Мевис, раскачивающегося в петле. Джуди, Мевис, а теперь Пайпер.
Нет, только не это, только не это.
Дин не мог допустить подобное. Не мог после этого жить.
– Там, – прокричал Джерри, указывая на лесопилку. – В верхнем этаже, у окна.
Дин узнал изящный силуэт. Пайпер. Она была жива. Второй силуэт маячил в окне.
Доббс? По всей вероятности.
Дин бросился к лесопилке. Дверь оказалась заперта.
– Отойдите назад! – Джерри прицелился в замок из револьвера и дважды выстрелил.
Сбив изуродованный замок, он выдернул цепочку. Полицейский фонарь осветил пустые внутренности здания.
– Лестница, – Дин кинулся в том направлении.
Подгоняемые яростью и страхом, они прыгали через две ступеньки. Дин был менее чем
– Вниз! – раздался предупредительный крик Джерри, и их накрыла волна оранжево-красного пламени.
– Пайпер?!
Вскарабкавшись по оставшимся ступенькам, Дин добрался до последнего этажа лесопилки. Поддерживающие колонны дали трещины и покосились. В окнах отсутствовали все стекла. С потолка сыпались раскаленные плитки.
Он не помнил, как покинул здание. Не помнил, как спустился по лестнице и вышел во двор.
Пайпер.
Дин присел на бампер джипа, уткнул лицо в ладони и судорожно зарыдал.
Пайпер.
Каждое дыхание казалось оскорблением, каждый удар сердца – вызовом, напоминанием, что он один остался в живых, а те, кого он любил, погибли. Время передвинулось вперед, но впервые в жизни Дин не знал, насколько.
– Замолчи, – резко оборвал его Джерри.
Дин с недоумением поднял на него глаза. Он хотел возразить ему. Но Джерри знаком остановил его.
– Тихо. Слушай.
Слабый звук плыл в ночном воздухе.
– Откуда-то с той стороны, – Джерри бросился бежать. Что-то в этом звуке заставило и Дина вскочить на ноги.
– Здесь, здесь, – закричал Джерри. – Она жива.
Клик.
Флип.
Клик.
Флип.
Уайти Доббс, прохаживаясь взад и вперед, играл своим модифицированным ножом. Он находился в подвале без окон под исследовательским центром «Энекстех», всего в тридцати шагах от того места, где когда-то его похоронили заживо. Помещение было битком набито медицинскими принадлежностями: раскладной стол для операций, тонометр, раковина и большой рентгенографический аппарат продолговатой формы, обеспечивающий проникновение в самые глубины человеческого тела.
Дверь открылась.
Вошел улыбающийся Дин Трумэн, неся в руках металлическую дощечку с зажимом. Волосы у него были совсем седые, в углах губ и глаз собрались морщины, а под глазами легли черные круги.
Доббс повернулся и быстро сложил нож. Дин мог запаниковать, увидев лезвие.
– Вот, все здесь, – сказал ученый.
Доббс повернулся, изобразив подобие улыбки. Профессор показывал ему маленькую, не больше дамского кошелька, черную коробочку и пару серебристо-голубых наручников. На коробочке выделялись три ряда разноцветных кнопок – красных, желтых и зеленых. Коробочка не была связана с наручниками проводами.
– Это прототип устройства, которое в конце концов избавит от временного потока. Должен признаться, что это настоящее творение.
Доббс расплылся в улыбке:
– Ну и как же оно работает?
Глаза доктора Трумэна вспыхнули. Он никогда не упускал возможности порассуждать о какой-нибудь очередной долбаной теории.
Напыщенный ублюдок.
Словесный понос, как сказал бы его отец. Доббс закусил губу, чтобы подавить смешок.
– Неорадиация, которая пронизывает твое тело, привязана к физической сущности, но никак не к биополю, – пояснял Дин. – Неодушевленные предметы легко протолкнуть через временной поток, поскольку сказывается отсутствие в них уникальной биоэлектрической смеси живых существ и они не поглощают излучения. Ведь как раз излучение удерживает тебя внутри потока.