Точка соприкосновения
Шрифт:
Излишняя пытливость ума – первый шаг в могилу, напомнил себе Тони и перестал думать о стратегии, насилии и прочей чепухе. Большая игра для больших людей. Его забота – ловить врага в перекрестье и жать на крючок. Мелкие, поганые делишки.
Побледнев, Тони отвернулся от расстрелянных и побрел прочь. Разум играл с термином «расходный материал», будто кот с мышью!
Тропинка поползла вверх, его шаг замедлился. Предгорье есть предгорье. Ветер налепил на губы россыпь грязного песка. В стороне морпехи играли в мяч. Два лейтенанта, что сидели прямо на перевернутых
Он взглянул на пассажиров. Пузатый штабист с большими залысинами и юная девушка в легком платье. Что за наваждение!
Девушка обернулась: хороша! Лет двадцати, с иссиня-черными кудрями и красными бусами на загорелой шее. Грудь подпрыгивала в такт движению машины. Тони улыбнулся.
С другого сиденья таращился грузный полковник. Это и есть Стоун? Приверженец лобовых атак, убежденный, что лишь открытый натиск сбросит противника с гор и погонит к чертям собачьим. То есть за Альпы, к довоенным границам рейха. Бумажный тактик, мать его! Увидев Тони, полковник нахмурился.
***
Все-таки опоздал. Палаточный городок гудел, точно пчелиный улей. Интересно, медлительным насекомым тоже достается ячейка в сотах возле сортира?
Чтобы избавиться от хандры, Тони направился к сержанту. Нужно преодолеть себя и вызваться на боевое дежурство. Иначе расстрелянные так и будут стоять перед глазами. Нельзя сдаваться!
«Просись на передовую», – приказал себе Тони. – «И как можно скорее. Пока не струсил!»
Он сжал кулаки.
А вот и сержант. Как всегда, орет.
– Кто ещё не подписал страховое свидетельство, подойдите к полковнику Стоуну в палатку штаба роты. Ребята, есть шанс оставить родным десять штук.
Сержант заметил его, Тони отдал честь и вытянулся по струнке, глядя на начальника снизу вверх. Высокий он все-таки мужик. Выше Тони на целую голову.
– Полковник Стоун на кой-то черт требует приписать тебя к кухне, – прогудел сержант. – С фермы привезли овощи…
– Овощи, сэр?
– В твоем деле указано, что ты сын зеленщика, а?
По лицу Тони пробежала тень. Вот и дурацкое прозвище! Хрен мне, а не передовая…
– При всем уважении, сэр, разве это подходящая работа? Я – снайпер.
– А ты спроси у Стоуна, но сначала зайди в штаб подписать перевод, – посоветовал сержант и добавил с кислой ухмылкой. – Видел, он начал таскать из деревни местных баб, а?
На первую часть фразы Тони нахмурился, вторую пропустил мимо ушей. Его это не касается.
Но делать нечего. Приказ есть приказ.
Штаб спрятался за брезентовым пологом. Сидевший в дальнем конце шатра писарь в очках и девушка, та, что из машины, выглядели так, словно планировали диверсию. Другой парень в белом фартуке и сдвинутой пилотке рылся в ящике, похожем на мусорный бак. В сторону летели гнилые плоды. Девушка беспокойно поглядывала то на растущую кучу, то на приходную ведомость. Очевидно, она и привезла овощи.
Домашняя, опрятная. Инородное тело на военной базе. Зато какое!
Тони застыл, улыбаясь во все тридцать два зуба.
Почувствовав на себе его взгляд, красавица поправила волосы, что вблизи казались еще пышнее и чернее. На ее лице заиграла улыбка.
– Вы смотрите на овощи или на меня? – пролепетала она на ломаном английском.
– На ваши овощи… Черт! Я хотел сказать, просто на овощи, мисс.
Он покосился на ребят и гаркнул с энтузиазмом, от которого зазвенело в ушах:
– Зеленщик прибыл в ваше распоряжение!
– В армии есть такая должность?
Уняв расшалившееся сердце и сдержав дыхание, Тони перешел на местный говор:
– Теперь есть! Разрешите стать вашим денщиком, синьорина? Будет дополнительная пара рук собирать урожай.
– И ног, – прыснула девушка, обрадованная тем, что кто-то знает итальянский. – Чтобы самой не таскаться в такую даль. Я Аполлония. Откуда вы владеете языком Данте?
– Такого не знаю. Высокие темы солдату не положены, – хохотнул Тони. – Придет офицер, даст взбучку. Лучше обсуждать овощи.
Глянув в ведомость, девушка улыбнулась.
– Да, выйдет неловко. И все-таки, кто вы?
– Сын сицилийского фермера, переехавшего в Нью-Йорк в двадцатых. Мое имя…
– Рядовой Леоне! – раздался повелительный бас.
Рядовой первого класса, подумал Тони и встал смирно. Благодушное выражение стерлось с его лица. Из дверного проема на него пялились двое: давешний мордатый полковник и капитан с почерневшим от солнца лбом.
– Какого хрена ты здесь делаешь? – рыкнул Стоун. В раскалившейся от крика глотке шипело, для полноты картины не хватало разве что клубов пара. Его молчаливый спутник, напротив, обшаривал шатер ледяным взглядом.
– Оформляю перевод на кухню, – отчеканил рядовой. – По вашему приказанию, сэр.
Стоун искоса глянул на чернолобого, чтобы понять, удивился тот или нет. Ладонь потерлась о штанину с полковничьим лампасом.
– Приказанию? Да что ты! Это капитан Адамсон. Командир снайперской группы. Поступаешь в его распоряжение.
Адамсон молча глядел на Тони. Как бы оправдываясь, полковник развел руками:
– У парня лучшая характеристика.
Тони всмотрелся в лицо нового командира и сразу понял, что каждое слово этого молчуна стоит больше, чем целая речь полковника.
Стоун повернулся к девушке, сделав вид, будто только сейчас ее заметил, и сказал уже иным тоном:
– Мисс, надеюсь лицезреть вас за ужином. Не побрезгуйте походным кровом старого воина.
Хлопнул брезент, и за спиной раздались удаляющиеся шаги.
Полковник, не отрывая от девушки взгляд, гаркнул:
– Чего встал? Живо за капитаном!
Тони почувствовал, как сердце сжалось при виде галантного и улыбчивого Стоуна – сто лет в обед, а туда же! – но дело не ждало. После некоторого колебания Тони выскочил из шатра.