Точка уязвимости
Шрифт:
Но Шрагин перехватил беспомощно падающее тело и уложил на грязную насыпь. Госслужащий пребывал в глубоком обмороке.
А в кармане у госслужащего нашелся бумажник, в бумажнике пятьсот еврок. Так Сергей Шрагин впервые взял чужое, причем не собираясь отдавать.
Деньги были ему нужнее, чем работнику полиции, потому что лечение кончилось облавой, Долли Дидрихс исчезла то ли вместе с баржей, то ли отдельно от нее. В любом случае, искать ее в Амстердаме не стоило, да и не очень-то хотелось.
Значит, сейчас в ближайшей индийской лавчонке надобно купить какую-нибудь новую одежонку, темные очки и держать курс на Дюссельдорф.
Глава 3. Сломанная шея
1
Руслан летел на юг, это было ясно и дауну. Разговор с Его Крутейшеством Вахой Абдуллаевым, конечно, не мог быть отложен. И наиболее вероятным казался маршрут самолетом на Стамбул, а далее на перекладных. Существовал, однако, и другой вариант, как будто более протяженный, – через Одессу. Судя по той информации, которую удалось собрать, таскаясь по дюссельдорфским магазинчикам, принадлежащим южанам, немало «перелетных птиц» пользовались именно этим маршрутом. Может, потому, что в бывшем городе-герое их опекали какие-то необандеровцы, в смысле тамошние национал-демократы, или дело было в том, что в Одессе и базар хороший, и девушки невзыскательные. Из одесского порта лица, имеющие сомнительные промыслы, отплывали на комфортабельном «Метеоре» в сторону Сухуми, а уже на абхазском берегу пересаживались на джипы-вседорожники и поднимались в горы.
Для выбора одного маршрута из двух предстояло найти максимально осведомленных лиц.
Выбор начинался с портье, точнее, с того шута горохового в дешевой гостинице, где номер обходится всего в тридцать евро, но постояльцев типа Шрагина внезапно навещают бандитские группировки.
Портье предстояло допросить, скорее всего, запугать и, возможно, даже угостить кулаком в ухо, украшенное колечками. Для кого-то такая работа была привычной, обыденной, ну а для Шрагина настолько необычной, что даже знобило между лопаток…
Шрагин сидел за рулем нанятого на полдня «фольксвагена поло» и время от времени поглядывал на свое отражение в зеркальце. Без темных очков правый глаз, созданный искусством Ваджрасаттвы, был воистину, без натяжек, страшен. Сплошь черный, без разделения на зрачок и белок, с дугообразной щелью, по краям которой располагались два крохотных красноватых объектива. Глаз сатаноида на взгляд любой добропорядочной русской старушки. Но видел этот глаз гораздо больше, чем могла бы подумать старушка, – например, имеются ли на спешащей мимо девушке трусики или нет. А чего стоят эти как будто лакированные пальцы, сгибающиеся и разгибающиеся на руле с легким механическим шуршанием!
В отличие от первого послеоперационного дня сегодня Шрагиным владела сладкая уверенность в себе.
Уверенность носила футурологический характер и отражала веру в светлое будущее. Будущее принадлежало искусству, искусственным ощущениям, искусственным существам. Вся эта облепившая Землю «нью-экономи», созданная как будто на потеху зажравшимся обитателям мира сего, является только почвой, на которой прорастает мир следующий.
И частично Шрагин уже принадлежал этому будущему искусственному миру, так сказать, пошел на повышение.
Вот и гостиница. Шрагин надел очки и вышел из «фольксвагена», немного поизучал холл через оконное стекло – из людей всего одна штука, открыл дверь. Дешевый парнишка был на месте. Все те же крашеные волосики, прилипшие к узкому черепу, педиковатая кокетливая улыбочка и десяток колечек в ушах.
– Желаете номер? На одного, на двоих? – затараторил портье.
– Желаю кое-что узнать…
Так, преодолеть себя, в первый раз обидеть человека, а потом будет уже легче.
Шрагин ухватил портье за нос украденным у Голливуда приемом и поднес к горлу юноши лакированные псевдопальцы. Сегодня реальный Шрагин действовал почти как и виртуальный, хотя все ж таки смущался.
Портье был явно в шоке – нормальная человеческая реакция, да и сам Сережа был еще далек до того, чтобы душить и радоваться.
– Узнаешь ли ты меня, петушок?
Шрагин снял очки, щелкнула и зажглась красным огоньком камера в искусственном глазу. Юноша затрепетал.
– Объясняю для непонятливых. После того, как я остановился в этой гостинице, меня посетили нежеланные гости. Кому ты сообщил, говнюк?..
Если портье не заговорит, надо будет ему что-то сделать. И не просто «сливу» на носу. Лишь бы до этого не дошло, лишь бы…
– Мы сообщаем про всех русских постояльцев… – выдавил перетрухавший педик.
– Еще раз – кому?
– Одной фирме, которая посылает свои каталоги вновь прибывшим русским, туристам или иммигрантам.
– Какая фирма, говнюк?
– Вот тут ее адрес и телефон. – Дрожащими руками жертва разбойного нападения протянула визитку.
– Так и надо было с самого начала.
Оставив бледного юношу в полуобморочном состоянии, Шрагин поскорее отчалил на своем наемном «фольксвагене» и, чтобы не переживать за бедного портье, стал изучать визитную карточку.
«Русское Слово ГмбХ», путеводители для россиян, желающих поближе познакомиться со старушкой Европой.
Хорошее прикрытие для братвы. Адрес уже кельнский. Остхайм, это восточная окраина, где кучкуются сплошные иностранцы, в том числе немало русаков.
Пожалуй, сегодня еще можно туда успеть.
Намучившись с пробками на автобане, Шрагин успел только к шести. В это время все нормальные немецкие служащие разъезжаются по своим домам, но в «Русском Слове» работа не прекращалась, судя по матерной ругани, обильно вылетающей из окна.
Сережа бросил взгляд на старушку абсолютно вологодского вида, тащившую по улице помоечный телевизор без шнуров и антенн, и позвонил в дверь.
Открыла шикарная дева. К сожалению, ее приятное молодое тело было обрамлено сильно продымленным помещением складского типа и двумя парнями характерной наружности.
На стеллажах лежали путеводители и еще какие-то рекламные проспекты в не слишком великом ассортименте. Парни пили «Куппер Кельш» и закусывали воблой. Сережа сразу почувствовал слабость в коленках. Несомненно, у обоих был типично бандитский фенотип.