Точная Копия
Шрифт:
– Хорошо, мы определенно можем это сделать. У тебя есть какой–нибудь примерный период?
– Ну, мои последние месячные были двенадцатого июня.
Она кивает и делает пометку.
– Когда у тебя в последний раз был незащищенный секс?
– Противозачаточные?
Отрывистый вопрос Дженсена перед тем, как он вошел в меня, проносится в моей памяти, и я зажмуриваю глаза.
– Это было ночью тридцатого июня. Накануне вечером меня тошнило, и есть вероятность, что мои противозачаточные средства не подействовали.
Доктор Радваньска сжимает губы в тонкую линию.
– Значит, эта потенциальная беременность не запланирована?
Я качаю головой и сильно кусаю внутреннюю сторону щеки.
– Нет.
Она откладывает ручку и тянется к ящику стола. Достает баночку для сбора мочи из прозрачного пакета и протягивает его мне.
– Хорошо, давай узнаем точно, прежде чем двигаться дальше. Я могу немедленно провести для тебя тест, и тогда мы сможем продолжить.
Дрожь в моих руках усиливается в десять раз, когда я беру у неё баночку и встаю.
– Всё будет хорошо, Кейт.
Я натягиваю свою самую непринужденную улыбку.
– Конечно.
В комнате воцаряется тишина, пока мы ждем завершения теста и получения результатов.
– Я не встречаюсь с потенциальным отцом, – выпаливаю я. Я много лет наблюдаюсь у доктора Радваньски, так что она знает всю мою историю болезни и то, что я никогда не планировала заводить детей.
– Каковы бы ни были результаты, Кейт, есть много людей, которые являются совместными родителями и делают это очень успешно.
Но дерутся ли они, как кошка с собакой?
Таймер срабатывает, и я затаиваю дыхание в ожидании. Она просматривает результаты, а затем делает быструю пометку, прежде чем повернуться ко мне, скрестив ноги и сложив руки на коленях.
– Результат положительный, и срок совпадает с твоим прогнозом, так что можно сказать приблизительную дату родов – двадцать третье марта. УЗИ в первом триместре будет примерно на восьминедельной отметке, и оно даст более точную дату, но я назначу его заранее и буду на связи.
Я перестала дышать.
– Кейт?
Слова замирают у меня на языке, когда я открываю рот, но ничего не говорю.
– Кейт? Хочешь стакан воды? – доктор Радваньска подходит, садится на стул рядом со мной и кладет руку мне на колено.
Ошеломлена. Это лучший способ описать этот момент. И паника. Я провела всю свою взрослую жизнь, тщательно планируя свою жизнь до мельчайших деталей, и вот я здесь, в тридцать пять лет жду, когда упадет атомная бомба.
– Он сбежит, – говорю я. У меня кружится голова. Я хватаюсь за подлокотник кресла, чтобы не упасть.
–
– Мои родители отрекутся от меня, – паника гложет меня изнутри. – Мне нужно будет переехать в новую квартиру. Моя недостаточно большая для меня и ребёнка, – моё дыхание становится прерывистым.
– Вдыхай через нос, выдыхай через рот.
– Дайте мне пощечину.
– Прости, что?
Я поворачиваюсь к своему врачу.
– Дайте мне пощечину, чтобы я могла проснуться.
Она тихо хихикает.
– Мы можем составить план всех твоих дородовых визитов. Однако прямо сейчас я просто хочу, чтобы ты поехала домой и расслабились, поговорила об этом со всеми, с кем нужно. Ещё очень рано, но тебе понадобится поддержка. Как ты себя чувствуешь физически?
– Отлично, – говорю я, уставившись в пространство. Я вспоминаю тот момент в офисе с Дженсеном. – У меня было несколько острых болей, но кровотечения не было.
– Когда это было?
– Несколько дней назад, – подтверждаю я.
– Ладно. Это может быть имплантацией эмбриона. Иногда женщины чувствуют это, но не всегда понимают, что это такое.
У меня была имплантация его ребенка, когда говорила ему, чтобы он засунул свой итальянский обед себе в задницу.
Идеально Кейт, идеально.
– Хорошо, я собираюсь выписать рецепт на витамины для беременных и попросить медсестру принести тебе стакан воды. Могу я предложить вам что–нибудь ещё?
Я отрываю взгляд от кремовой стены и смотрю на неё.
– Бокал вина?
На её лице появляется довольное выражение.
– Через девять месяцев.
Всё ещё пребывая в глубоком шоке, я возвращаюсь в свою квартиру, совершенно забыв вернуться на работу, забрать свою машину или сказать кому–нибудь, что вернусь только завтра.
Мне нужна минута, чтобы всё обдумать. Но я должна сделать это в одиночку.
Я стану мамой. Для ребенка Дженсена Джонса.
Это точно не ребенок Тома, поскольку временные рамки не совпадают, и мы давно не спали вместе.
Он просто взбесится, когда я ему расскажу.
Я иду на кухню и роюсь в шкафах. Уверена, Фелисити когда–то оставила здесь немного ромашкового чая. Она говорит мне, что это успокаивает.
Снимаю крышку с коробки, открываю два бумажных пакетика, кладу их в чашку и заливаю кипятком. Похоже на настоящую мочу.
– Что с этим не так?
Сделав глоток, я задерживаю во рту отвратительный привкус, прежде чем выплевываю всё в раковину.
– Фу!
Можно ли мне вообще это дерьмо во время беременности? Схватив телефон, я начинаю лихорадочно искать информацию в интернете.