Todo negro (сборник)
Шрифт:
«Нет, я не хакер» — ответил загадочный Сетевик на вопрос, который Воротов даже не озвучивал — «Я, скажем так, хранитель Северска. Один из многих. Вы, судя по всему, плохо слушали наших добрых граждан на недавнем митинге: никакая связь 6G этому прекрасному городу не нужна. У нас тут свой уклад. Он сложился давно и менять его, поверьте, никто не желает. Не мешайте нам жить: уезжайте. Придумайте для начальства какую-нибудь отговорку»
Хотя Воротов был порядком подавлен случившимся, мириться с подобным тоном разговора он не собирался.
— Витёк… набери ему ответ. Спроси: мол, иначе что? Скотина какая…
Молодой сотрудник не очень-то хотел дерзить Сетевику, однако воле начальника подчинился. Ответ пришёл в чат почти мгновенно.
«Иначе что? Вы, дорогие мои москвичи, кое-чего не поняли. Я в целом добрый. Клубник и Банник тем более добрые, шалости невинные у них. Даже Каретник только чуть-чуть с тачками вашими ночью позабавился: так, чтобы на ходу остались. Потому как уезжать вам нужно сегодня же. А если не уедете — из тундры придёт Песец. И он с вами разговаривать уже не станет…»
Прозвучало, конечно, странно — но на пустую угрозу совсем не походило.
***
Сборы у москвичей вышли недолгими. Строительство свернулось, даже не начавшись. Местные наблюдали за отбывающими машинами с гордостью истинных победителей.
— Быстро они сдулись. Ваще яиц нет… — Диман глотнул пива и передал бутылку Семёну.
— Сказали, рельеф у нас тут неподходящий.
— Ага, рельеф. У Клавки с Зинкой рельеф им утром неподходящим показался!
Сёма сплюнул пивом со смеху. Вышло все и правда очень лихо. Когда-нибудь эта история станет городской легендой!
— Эй, а чо это шкет твой у интернетчиков трется?
Артём, семилетний брат Димана, рассматривал что-то в руках москвича.
— Эй, ё! Дядя, ты чего маленьких обижаешь!
Диман с грозным видом двинулся к рабочему. Тот поспешно ретировался в микроавтобус.
— Шкет, чё он тебе показывал?
— Да в телефоне… «Тик-Ток».
— Чё-чё?
— Педерастия какая-то. Под музыку рожи корчат.
Микроавтобус тронулся, увозя с собой и рабочих, и неведомый «Тик-Ток».
***
Северск ликовал. Во дворы выносили столы и стулья, пивные запасы «МАГАЗИНА» разобрали под ноль. Колонки выдавали забористый бит, под который молодежь будет колбасится при свете ночного солнца. Но это немного позже. Ведь любой праздник — прежде всего ритуал и благодарность!
А благодарить было кого и за что.
Большой сочный кусок сала и бутылку пива северчане оставили в парилке городской бани. Банник — он пиво любит и сальности.
Раковины единственного в городе клуба были украшены меловыми дорожками. Впрочем, в эту ночь все дворы Северска становились маленькими клубами — и в каждом для проказника оставили свое угощение. Пусть придёт, создаст движ и сам оторвется!
И конечно, не уважить Сетевика было решительно невозможно. Ведь из всех духов-хранителей Северска он сделал больше всех. Это он увидел угрозу и организовал отпор.
Семён с Диманом вели в серверную основательно упоенную Ленку. По-хорошему, уважить Сетевика следовало девственницей, но как такую в их дворе отыщешь?
— Ты, Лен, только сама весь самогон не выжри: Сетевику оставь.
— Глянуть бы на Сетевика хоть краем…
Семён осекся. На пороге стоял тот самый очкарик, что первым крикнул «ЭМ-СЭ-КА ПЭ-ЭН-ХА».
— Спасибо, хлопцы, уважили! — Сетевик принял из рук обомлевшего Семёна литрушку. — А вот девчонку лучше домой сведите. Мы традицию и старину уважаем!
— Традиции эт самое важное… А тырнет скоростной нам на хой не нужен! — прозвучал из тёмной глубины серверной голос бабушки Тамары.
Парни решили не выяснять, что она там делает.
Голубой огонёк
— При Сталине такой херни не было! — усмехнулся Вован, подытожив обсуждение ситуации.
Про Сталина он, кстати, не пошутил.
«Мерседес» качнулся на раздолбанной деревенской дороге. Ни фонарей, ни света в окнах: тьма стояла — хоть глаз выколи. Дискомфортно для меня, непривычно… никогда не думал, что начну бояться темноты. Но оставалось только терпеть. Многое изменилось за последние недели.
У меня были проблемы. Всё зашло слишком далеко — как нередко случается, если решительно действуешь, руководствуясь благими намерениями. Ими выложена дорога в Ад: афоризм до пошлости избитый, но в моём случае актуальный. Не впервые убеждаюсь в мудрости этих слов.
Вован остановил машину перед сетчатыми воротами. Ксеноновые фары залили участок холодным, призрачным светом — который не вырвал из темноты чего-то необычного. Огорода не было: только густые ягодные кусты да яблони. Знававший лучшие времена, но всё ещё крепкий деревянный дом. На окнах — резные наличники и трогательные расшитые занавески. У многих людей подобное место хранится среди вороха детских воспоминаний.
Не хотелось покидать мягкое кресло, выбираться из комфортного салона. Не хотелось, но пора: приехали. Пока Вован загонял машину в гараж, я осмотрелся.
Когда-то эта деревня наверняка была настоящей деревней: окаймлённой лесом, с сельпо да почтальоном в качестве примет цивилизации. Но теперь город подобрался вплотную — рядами окраинных новостроек. Словно наступающие цепью солдаты. Даже посреди ночи он освещал край горизонта: противное, болезненное желтовато-розовое марево тянулось по половине неба. Другая половина, к счастью, пока принадлежала звёздам.