Тогда спаси меня...

Энн Лу

— Нихнерон сказал, что я чист.

— Правда? — развернулась всем телом женщина и уперла в лицо внука недоверчивый взгляд.

— Да.

— Надо срочно отцу сказать! — она прижала руки к груди, а в глазах загорелась радость.

— Никому ничего пока говорить не будем, — он твердо поджал губы.

— Это почему же?

— У меня на это есть свои причины. Я еще не все узнал, а для этого не должен открываться. Тем более, Нихнерон говорил, что приступы могут повториться.

Магда озадачено свела брови.

— Это как? Ты же чист.

— Эффект «эхо».

Она понимающе качнула головой и повернулась

опять к кастрюле. Что ж, она уже привыкла покрывать все делишки внука. В детстве это были мелкие шалости. Теперь это более грандиозные тайные дела.

Зенон некоторое время посидел в задумчивости, выбивая дробь по столу. Потом поднял глаза на бабушку и произнес:

— Нэнэ, я чего к тебе пришел. Сделай сегодня праздничный ужин. Только без фанатизма, — вскинул он предупредительно палец. — У нас сегодня вечером с Харитой свидание.

— Сви… что?

— Романтичный ужин. У них так на Земле начинаются брачные игры.

Магда сощурилась, иронично заметив:

— Водит она тебя за нос, тата. Хотя, не спорю, уж очень мила эта твоя Харита.

— Вот именно, что моя. И всегда будет моею. Уж не сомневайся, — серьезно глядел на Магду Зенон.

— Кто б сомневался! — вскинула она руки, забрызгав брызгами с ложки пол. — Ты же сын своего отца! Только вот чужая она, Зенон, чужая…

Зенон пристально поглядел на нее и ответил:

— Я понял одну истину, нэнэ, за эти три цикла. Да, ты тоже должна это видеть. Те, кто должен был быть мне своими, стали чужими. А чужие по рождению, стали мне своими. Даже Харита. До сих пор ни одна херонка не трогала меня. А эта землянка только одним взглядом заставила дрогнуть мое сердце. В этом мире все стало таким размытым. Особенно понятие свой-чужой…

— Это уж точно, — кивок Магды был искренним. — Ни одну херонку ты и близко не подпускал к себе, даже раньше. А эта землянка… Но, Зенон, а что думает она? Что она чувствует? Я провела с ней несколько хрономов, но так и не разгадала ее. Даже если она примет тебя, создав с тобой союз душ, будет ли она предана тебе? — вздохнула печально пожилая женщина, нагнулась над кастрюлей и попробовала на вкус варево.

Закатила глаза, определяя чего не достает. Потянулась к полке с приправами. Достала из прозрачной баночки траву, придающую остроту блюду. Добавила его в кастрюлю и продолжила:

— Ладно, будет тебе праздничный ужин. Не переживай. Все будет по первому разряду!

— Только я хочу побыть с ней наедине.

— Да поняла я, поняла, — она кинула на внука оценивающий взгляд. — Ты-то вон, весь изошелся уже. Давно она начала брачные игры?

— Несколько стандартных вращений назад.

— Бедолага. Как ты терпишь?

— У меня есть выбор?

Магда печально вздохнула и сочувствующе покачала головой.

— Где Нихнерон, нэнэ? — выпрямился на табурете Зенон и оглянулся к маленькому окну.

На дворе уже в полную силу светило солнце.

— Как где? В твоих подземельях с Герроном. Все ковыряются в твоем итаршене. Ох, доиграется этот твой ускхонг! Как же он достал меня! Точно, когда-нибудь прибью этого увертыша! Постоянно что-нибудь тащит из морозильной камеры! Нет, чтобы попросить! И эта его Лака туда же! У них в расе все такие?

— Ладно-ладно, нэнэ, не сердись, — обнял за плечи бабушку Зенон. — Я напомню Геррону, что ему осталось жить недолго, если он не научится просить у тебя что-либо из холодильника.

— Напомни-напомни, —

погрозила ложкой в спину уходящему внуку Магда. — Иначе поймаю за углом и сковородкой по его квадратной голове отхожу! Чтоб неповадно было таскать мясо!

— Да ладно тебе, нэнэ! Зачем так жестоко? — схватив на выходе ватрушку, оглянулся через плечо Зенон. — Я буду к ужину. Пока.

— Ладно уже! Иди, строй свой звездолет! Мечтатель! — махнула полной рукой на прощание женщина.

Зенон же, приговорив в два укуса мучное изделие, легко порысил вниз к выходу на энергомост к своей тайной верфи. Там на стапелях его новенький космический корабль класса «Е», или итаршен, проходил последний технический осмотр.

Шагая по знакомому до каждого булыжника пути в сторону скрытого грота, не видного почти ни с какой стороны, Зенон невольно вернулся в мыслях к своей эране. В последнее время он просто не мог не думать о ней.

Еще несколько стандартных вращений планеты назад он считал ее подсадной уткой. Подозревал, что в ее появлении как-то замешана Маланта, которая хотела узнать о его планах. Мачеху Зенон уже давно вычислил. Раскрыл и то, что все это время она травила его, и болезнь эта не случайна — работала ей на руку. Благодаря болезни, теперь для нее нет соперника на место Главы Рода. Одновременно и руки от крови чисты. Не в чем ее упрекнуть. Даже не подступиться. Да вот доказательств почти нет, чтобы к отцу прийти и обвинить его эрану. Ведь это важный момент, поскольку обвинение близкого требовало неопровержимых доказательств.

Он даже думал, что именно Маланта, а не отец, решила подложить под него женщину и контролировать его. В отце Зенон не сомневался. Что тот искренне и по-отцовски за него переживает и пытается помочь. Но его эрана, змея пещерная, за глазами атана плетет искусную паутину интриг. Эта способность ей передалась по наследству. У нее в стае многие такие. Поэтому и думал, что Харита — ее осведомитель.

Только вот когда она выпила, не подумав, лекарство и ее всю долго лихорадило, понял, что землянка в интригах мачехи не участвует. Что говорит правду. Мало того, появление Хариты не то, что пошло именно ему на руку и действительно помогло, но и вызвало в душе, давно окаменевшей, горячие чувства. Его сердце дрогнуло. Душа свернулась и развернулась. Разум помутился. Желая вернуть осколки разума, он убедил себя в том, что она стала залогом и пропуском на Игры. Он был почти уверен, что отец разрешил ему участвовать только потому, что верил, что землянка ему поможет.

Харита нужна ему. Очень нужна. Он не смог этого не признать. Поэтому он ни в коем случае не отпустит ее, даже если она захочет уйти.

Перед ним возникла дверь из агротерекса, сделанного из особого высокопрочного сплава металлов, найденных только на Керкире. Его прочность превышает прочности многих известных металлов в Галактике.

Набрав код и приложив ладонь к сканеру, открыл вход и вошел внутрь. Замер на небольшой решетчатой площадке, огражденной невысокими перилами, и с одобрением посмотрел на уже почти завершенный итаршен. Тот стоял на едва заметных подпорках. Вокруг туда-сюда сновали рабочие-дроиды, похожие на многоногих крабов. На небольшом помосте над кораблем, склонившись над планшетом, стоял ускхонг. Нахмурив недовольно лоб, он листал на экране данные и что-то возмущенно ворчал себе под нос.