Тогда спаси меня...

Энн Лу

Я машинально поправила волосы, услышав теплые слова в свой адрес, и смутилась.

— Не знаю. Просто поняла, что они не будут вредить. Черныш не проявлял никакой агрессии. И поэтому я решила, что можно пойти. Тем более там, на берегу моря, я также не пострадала. Разве ты забыл?

— Помню. Однако ты не знаешь всего об этих созданиях.

— В смысле?

— Мы называем их каргами, то есть «вытягивающими», — Зенон оглянулся в сторону огороженной площадки и внимательно всмотрелся в их силуэты.

Карги продолжали сидеть на том месте, где я велела, и не сводили с нас глаз.

— Когда

наша раса только столкнулась с ними на планете Одок, нас впечатлила их сила и способности. Есть небольшой интелект, сила трех атторов (керкирский зверь, подобный буйволу), умение телепортироваться на короткие расстояния. Первым нашим желанием было их приручить. Тем более карги проявляли любопытство и начальную доброжелательность. Но потом… когда первые херонцы попытались их приручить, почти сразу заметили одну их особенность. В тот момент, как ты прикасаешься к их голове, они необъяснимым способом вытягивают из тебя силы. Потом ты теряешь волю и превращаешься в куклу. Это не магия. Не подумай. Но та энергия, которую вырабатывает для жизни каждый организм на клеточном уровне, начинает уходить из тебя. Словно карги вытягивают ее из тела. Если ты начинаешь сопротивляться, тогда они проявляют агрессию. Но чаще уходят. В те дни мы оказались перед дилеммой: использовать или уничтожить? Уничтожить оказалось нереально. Их спасает способность к телепортации и многие считают, что карги могут как-то между собой ментально сообщаться. Так что если один погибает, другие уже знают об этом и скрываются. Использовать же их? Это достаточно сложно. Многие херонцы считают за честь оседлать карга. Сидеть верхом на нем, парить в небесах… — тут Зенон на мгновение смолк, словно вспоминал миг, когда парил на одном из них. — Парить в небесах — мечта каждого херонца. Этого можно добиться, только если карга воспитывать с маленького возраста в изолированном месте. Но попробуй найти малыша. Карги берегут свое потомство как зеницу ока.

— Правда? Как интересно! — выдохнула я и поглядела на черныша.

Тот поднялся на лапы и подошел к линии поля. В его глазах читалась тоска.

— Теперь понимаешь, почему я переживал за тебя. Пусть они сперва подпускают тебя к себе, проявляя любопытство, но потом коварно высасывают из тебя энергию.

— Так вот, что это было! — задумчиво протянула я, улыбнувшись чернышу.

Я будто услышала его немой вопрос, вернусь ли я снова?

— О чем ты? ТЫ КАСАЛАСЬ его морды?!

— Да. Я же говорила тебе, что погладила его. Конечно же по морде.

— И что? — Зенон даже подобрался весь.

— Я чувствовала, как из меня выходит сила. Но потом она вернулась. И ее стало даже больше, чем было. Показалось, у меня выросли крылья. Будто мы так с ним общались. А потом я услышала его. Он словно разговаривал со мной.

— Разговаривал?

— Да. Он сказал, что очень хочет полетать, но не может. Поэтому ему грустно.

— Это удивительно. Значит, то, что мы считали актом агрессии от них — их способ общаться! — херонец восторженно вытянул лицо и повернулся всем телом в сторону загороженной площадки.

В то время как Зенон, делая какие-то свои выводы, рассматривал каргов, неожиданно, я почувствовала то, что чувствуют все земные женщины каждый месяц! Мне срочно нужно в ванну! Зенон дернул ухом,

принюхался, но ничего не сказал, продолжая смотреть на черныша. Я постаралась сконцентрироваться на беседе, но поскольку он молчал, мои мысли настойчиво позвали меня в уединенную комнату с водой. Такое бывало у меня редко, но метко. Поэтому все, что сейчас случилось и было сказано, пока отошло на второй план. После затяжной паузы я спросила:

— Зенон, а ты мог бы показать, где моя комната? Если она, конечно, здесь есть…

Он картинно повернул голову в мою сторону, а на лице читалось изумление:

— Твою?

— Ну, да.

— Отдельную комнату?

— Не поняла….

— Ты моя эрана. У нас общая комната.

— Но во дворце же у меня есть отдельная комната!

— Была. Теперь нет.

— С какой стати? — возмутилась я.

Но он вдруг перестал слушать. Развернулся, навис надо мной и снова принюхался. Я четко увидела, как его зрачки сперва расширились, а затем превратились в узкую щелочку.

— Ты ранена? Я чувствую запах крови! — он обхватил меня за плечи и продолжил обнюхивать, пытаясь найти рану.

Я сконфуженно сжалась и вскинула руки, выворачиваясь из его хватки.

— Пусти. Я не ранена. У меня обычная женская земная проблема, о которой я сейчас не хочу говорить. Мне нужно в ванную. Отведи, пожалуйста.

Он обеспокоенно свел брови.

— Не могу понять.

— Не спрашивай. Лучше в голонете почитай, что у земных женщин происходит каждый месяц.

— Тебе не больно?

— Ну, как сказать… бывает у некоторых и похуже. Ну, там сильно живот болит, слабость, обморочное состояние… Слушай, как-то мне совсем не удобно тебе это рассказывать!

— Но как же! Я должен тебе чем-то помочь! Ты же моя эрана! Я хочу о тебе заботиться!

Он трогательно обнял меня и погладил по спине. От неожиданности я порывом вздохнула воздух.

— Все будет хорошо, Зенон. Только отведи меня в комнату. Я знаю, что делать.

— Значит, тебе нехорошо? — и с этими словами он подхватил меня на руки и отворил дверь.

Потом быстро поспешил по лестнице наверх и повернул в один из этажей. Там в светлом коридоре, устланном цветастой узкой дорожкой, где на стенах в виде свечей горели светильники, он зашел в одни из пяти узорчатых дверей. Я даже не успела комнаты разглядеть, как оказалась в душевой кабинке.

— Мне принести какое-нибудь обезболивающее? Или другие принадлежности женские?

— Даже странно тебя о чем-то просить. Я есть хочу.

— Хорошо. Я принесу. Больше ничего не надо?

— Спасибо. Я сама разберусь.

Он кивнул и исчез за дверью. Теперь я была предоставлена сама себе. Как же быстро события сменяли одно другое. Но думать об этом было некогда. Я занялась собой.

Уже через полчаса я вышла чистая, защищенная и хорошо пахнущая в комнату. Там в широком кожаном кресле у широкого окна с зеленым тяжелыми портьерами и почти прозрачной гардиной, сидел Зенон. Сложив в замок пальцы и уперев в расставленные колени локти, он упирал в сию конструкцию подбородок и думал. Перед ним стоял невысокий столик, на котором на подносе паровал в чашке горячий напиток и тарелка с несколькими булочками. Когда я вышла из комнаты, он двинул лишь глазами в мою сторону.