Тогда, в Багио
Шрифт:
Таль позволяет себе рассматривать «при людях» лишь те разветвления партии, которые возникают за границами домашних и пока засекреченных заготовок.
Месяцы подготовки к матчу были посвящены совершенствованию таких качеств шахматиста и бойца, которые были рассчитаны на борьбу в экстремальных, еще не встречавшихся условиях состязаний за звание чемпиона. История хранит воспоминания о словесных перепалках, недружелюбных высказываниях, а порой и просто ссорах между претендентами на шахматную корону (говорят, что все познается в сравнении… те ссоры ныне видятся детскими, наивными). Как бы хорошо ни играл в шахматы Анатолий Карпов, не закали он характер
В облике как никогда собранного, решительного, неуступчивого, готового к суровому испытанию бойца был обязан предстать Анатолий Карпов. Вот почему такое внимание уделялось на предматчевых сборах психологической и физической подготовке.
Тренерам и ученым, причастным к той работе, предстояло постичь внутренний мир Карпова, его наклонности, симпатии и антипатии, развить одни черты характера и, если удастся, приглушить другие.
Помня об испытаниях, которые ждали Карпова, они старались окружить его благожелательностью, создать в коллективе тот микроклимат абсолютного взаимного доверия, без которого невозможна в наши дни ни одна победа.
Но как бы ни совершенна была эта подготовка, она принесла бы не очень много пользы, если бы Карпов приехал в Багио со старым шахматным багажом.
Вместе со своими товарищами и помощниками он был обязан искать новые тропинки в хорошо проторенных, старых, как шахматный мир, дебютных путях, искать минимальные, скрытые от других возможности. На запыленных полках дебютных архивов выискивались забытые начала, шла кропотливая их реставрация. Сколько вариантов, не поддававшихся улучшению, было со вздохом уложено обратно на те же полки. Но сколько радости приносила любая, малозначительная на первый взгляд находка!
Пока некоторые из новых разработок — за семью замками. Ключи от них в немногих руках. Вот еще почему Таль не имеет права «показывать все».
В зале, где разворачивается шахматное состязание, бросается в глаза одна деталь: нет детей.
Игры начинаются в обеденное время.
Рядом две большие школы. Ближе других — католическая: после уроков дети остаются на три часа и мастерят сувениры — их продают рядом в киоске. Эти ежедневные часы труда обязательны для всех: без сувенирного производства школе было бы трудно существовать.
Другая школа обычного типа. На следующий день:
— Ребята, какие есть у вас кружки? Чем занимаетесь после уроков.
— Иногда поем… У кого папа имеет хорошую работу… те ходят кататься на лошадях.
— А какой спорт любите больше всего?
— Баскетбол, — отвечают хором мальчики и девочки.
— А в шахматы играете?
— Играет Мартин.
— А знаете, что у вас во Дворце конгрессов?
— Шахматы?.. — спрашивает неуверенно мальчишка лет десяти.
…В зале конгрессов много свободных мест.
Детей в зале нет.
За одним из столиков в пресс-центре партию разбирают гроссмейстер Торре и наш мастер Наташа Титоренко. Торре убежден, что преимущество постепенно переходит к Корчному, но тут чемпионку СССР среди девушек сменяет за столиком шахматный мастер и пресс-атташе делегации Карпова Александр Рошаль. В один из моментов он находит за черных комбинацию, связанную с жертвой коня и матовыми угрозами. Лишь в одном из вариантов комбинации существует неочевидное ее опровержение. Жаль. Не может быть, чтобы Корчной не нашел того, что увидели в зале, и не отвел нависшей угрозы. Король черных, которыми играет Карпов, все ближе к пределам чужого короля. Возникает позиция, близкая к той, которую рассматривали Торре и Рошаль. У Корчного цейтнот. Чтобы обнаружить угрозу, которую заметили журналисты, нужны минуты. У него нет этих минут, они ушли в самом начале партии на пререкания с судьями. Из зала в пресс-центр носятся взмыленные юноши, которые приносят ходы — один за другим. И вдруг кто-то из демонстраторов неожиданно переворачивает белого короля на большой настенной доске. Сперва кажется, что он это сделал нечаянно. Лишь минуту спустя выясняется, что Карпов закончил партию матовой атакой. Не преувеличу, если скажу, что два десятка кино- и телекамер нацелились на демонстрационную доску с перевернутым белым королем. Вечером следующего дня владелец ресторана «Террасы» господин Антон устроил званый вечер в честь Карпова, изобразив позицию с поверженным белым королем на огромном торте.
В Багио одновременно идет невидимое состязание двух гостиниц. Карпов и его делегация живет в отеле «Террасы»; за городом снят коттедж, который помог подыскать и обставить всем необходимым полковник Брейли. Бывший личный пилот президента Эйзенхауэра женился на филиппинке, переселился в Багио и здесь стал одним из верных поклонников Карпова. К месту было бы добавить, что среди тех, кто явно симпатизировал Карпову, был и известный шахматный организатор США Эдмондсон — тоже полковник, человек дружелюбный, общительный, понимающий, что на шахматных полях человеку дано столь зримо показать все свое искусство, как ни на одном ином поле сражения. Но это небольшое отступление.
У входа в отель «Террасы» плакат: «Здесь живет чемпион мира Карпов и его команда». Примерно в полутора-двух километрах в отеле «Сосны» расположился со своим штабом Корчной. Когда Корчной выиграл одиннадцатую партию и сравнял счет, менеджер отеля «Сосны» установил в вестибюле огромный щит, на котором факсимильно воспроизвел увеличенную запись партии, обрамленную фотографиями претендента. Хроника сообщала о том, как проводит свободные часы Корчной, и о том, какие услуги предоставила ему компания «Сосны», а затем следовал далеко не риторический вопрос-обращение к гостям Багио: «Посмотрите, кто у нас живет, почему бы и вам не поселиться в отеле «Сосны»?»
Глава компании «Террасы» господин Антон не остался в долгу. Он повесил в вестибюле большую шахматную доску, на которой изображалась заключительная позиция каждой выигранной партии, а интерьер вестибюля пополнили многократно увеличенные записи партий Карпова.
К нашей группе прикреплена женщина, которой на роду было написано стать если не принцессой, то хотя бы министершей или генеральшей. Не в столь давние времена она была победительницей конкурса красоты, проведенного в филиппинской столице, и провозглашена «мисс Манила».
Наша «Манила» была красавицей из красавиц. А полюбила скромного и симпатичного клерка. И вышла за него замуж. И родила ему кучу детей. И взвалила на себя заботы, которыми живут все многодетные матери. Ее лицо согревается искренней, располагающей белозубой улыбкой. Когда она отдыхает, не знает никто. Она помогает нам за малый срок увидеть многое. Говорит: «Завтра — базар».
Теперь пора рассказать о том, как торгуются на Прекрасной Оранжевой рыночной улице (пересекающей Неподражаемую Зеленую рыночную улицу) и в зале конгрессов.