Токей Ито (Художник А. Громов)
Шрифт:
Солдаты и вольные всадники подумали, что вот теперь-то индеец и попытается проскочить в ворота, и приготовились. Но мустанг бросился назад, внутрь двора. Там выхода не было. Он принялся скакать вокруг башни и блокгаузов. Казалось, всадник утратил над ним власть. Буланый рвался наружу, и никто не сомневался, что он попытается выскочить через открытые ворота. Вольные всадники, что были верхами за воротами, сомкнулись в плотную цепь. У Адамса, как и у всех, возникла мысль, что весь этот спектакль с непокорным конем и борющимся всадником
Мужчины уже вскинули ружья, их пальцы легли на спусковые крючки, как вдруг сверху, с башни, раздался непонятный вопль. Удивление? Испуг? Ликование? Или предостережение? Должно быть, что-то случилось на заднем дворе. Топот смолк.
Дозорные у палисада, которым была видна задняя часть двора, громко вскрикнули, и одновременно снова послышался бешеный топот. Показался Буланый, но… без всадника.
Жеребец как вихрь пронесся в ворота, пробив цепь всадников. Те тотчас повернули коней и бросились за ним в погоню, раскручивая на скаку лассо. Но никакое лассо уже не могло настичь коня. Мустанг играл со своими преследователями, дразнил их, то останавливаясь, то снова пускаясь вскачь.
— Ослы! — прокаркал кто-то. Адамс обернулся и увидел позади себя близнецов Томаса и Тэо.
С башни снова раздался крик. За ним — выстрел и опять крик. Джим высунулся со своей площадки, точно хотел броситься вниз.
— Смотрите! Смотрите! — кричал он. — Индеец в воде! Удрал через палисад!
Солдаты и вольные всадники, которые еще оставались во дворе, взревели. Караульные у палисада уже сыпали по реке залп за залпом. Адамс бросился по лестнице на вышку к Джиму.
— Эй! — крикнул он — Что же тут произошло? Как краснокожему удалось перемахнуть через палисад?
Джим, продолжая стрелять по реке, отрывисто отвечал:
— Краснокожая бестия! Ну можно ли было подумать! На заднем дворе свалился со своего коня… Ну, думаю, свернул себе шею, и кричу, чтобы ловили коня… Краснокожий лежал словно мертвый… И вдруг вскочил… разбегается и прыгает на палисад… как пума… Хватается руками за острия… взлетает над ними… Я еще не могу стрелять, не могу из-за майора, с его дурацкой идеей… А краснокожий с палисада — в воду… Повезло ему, что вода подошла сейчас под самый палисад… Я выстрелил…
— Не попал?!
— Как же я мог попасть, дружище, если этот хитрюга за палисадом? Отсюда не попадешь. Кривого ружья еще не изобрели!
Адамс посмотрел на реку. Вода в ней в это время года была безумно холодна. Даже дакота недолго выдержит в ней: сердце откажет. Ему придется выйти на берег, и это будет решающий момент. Далеко ли он успел уплыть? Этого никто не знает. Индейцы прекрасно плавают и ныряют. Адамс видел, что небольшой участок берега оцеплен, надо бы установить наблюдение и ниже по течению и выше. Но у Адамса не было желания давать майору советы по этой части.
Ну и хорошо, что краснокожий бежал! Адамс считал
— Краснокожий нас неплохо одурачил и поделом! — высказал Адамс Джиму свое заключение и пошел вниз.
Лестница сторожевой башни вела не только во двор, здесь была еще дверь в кабинет коменданта. Когда Адамс отворил ее, он увидел у окна дочь майора. «Хорошая девушка, — подумал он. — Если бы она только знала, как смешна в этом длинном платье здесь, в прерии!» Он не собирался задерживаться, но Кэт заговорила с ним.
— Краснокожий удрал от нас и его лошадь — тоже, — коротко объяснил Адамс.
— Это просто непостижимо! Неужели краснокожие способны на большее, чем мы?
— Да, бывает и так.
— Мне недавно случилось говорить с генералом Бентином, — продолжала девушка, и Адамсу показалось, что ей хочется произвести на него впечатление таким знакомством. — Он назвал сиу лучшими воинами на свете.
— Вполне вероятно. И генералу, возможно, еще представится случай испытать это на себе. Я слышал, что он будет участвовать в операциях против сиу-дакотов.
— Да, он должен командовать отрядом.
— Разумеется, командовать. Я вовсе не имел в виду, что он будет сам сражаться. Впрочем, в прерии трудно предугадать, в какое попадешь положение, и, чего доброго, еще очутишься, как некая юная дама в длинном платье среди краснокожих охотников за скальпами.
Кэт попыталась улыбнуться:
— Вам не нравится мое платье? Мне оно тоже не нравится. Но надо было провести тетушку Бетти. Если бы только она догадалась, что я собираюсь ехать с колонной на форт!.. Поэтому-то я и не смогла надеть костюм для верховой езды, вот и сижу здесь в длинном платье.
— Да, вы положительно безрассудны. Ваша тетушка несомненно благоразумнее, — подтвердил Адамс; только этого ему еще недоставало — развлекать избалованную молодую особу.
Кэт вопрошающе глянула на него:
— Я вижу, что задерживаю вас, но на один вопрос вы мне все же ответьте. Вы сказали «в длинном платье среди краснокожих охотников за скальпами». Индейцы снимают скальпы и с женщин?
Адамс заколебался. Надо ли говорить правду? Конечно, правду, всю правду! Он был как раз подготовлен к этому.
— Краснокожие не снимают скальпов ни с женщин, ни с детей. Они могут убить вас, если потребуется, но за свой скальп вы можете быть спокойны. И, между прочим, это безболезненная процедура, потому что скальпы снимают только с мертвых. А если вам захочется увидеть скальпы, то попросите вашего отца показать их. Он собирает скальпы и платит за них хорошие деньги.
Кэт так и подскочила.
— Кто вы такой?
— Меня зовут Адамс.
Девушка не находила слов.
— Адамс… это неправда. Мой отец христианин.