Токио не принимает
Шрифт:
– Не знаю.
Они лежали в полной тишине, прижавшись друг к другу.
– Можешь не платить, – сказала Наталья. – Прости меня.
Он молчал. Она чувствовала себя ужасно.
– Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Почти.
Муха села ему на грудь, и они оба молча рассматривали ее. Переливчатые бархатистые глаза насекомого какое-то время пристально смотрели на них, а потом, жалобно пискнув, насекомое улетело. Они остались одни.
– Больше не могу оставаться здесь, – пробормотал Риад. – Но я обязательно приеду за тобой.
Слова тронули женщину до глубины души, но тем не менее ничуть не удивили ее.
– Когда?
– Через полгода. Тогда закончится мой контракт. Я что-нибудь придумаю.
Город за окном пришел в движение.
– Мы заведем ребенка? – спросила она, глядя в потолок.
– Я бы не возражал.
Риад приподнялся на локте и посмотрел ей прямо в глаза. Ему хотелось сказать Наталье, что он любит её или что-то в этом духе. Его лицо выражало счастье и спокойствие. Риад открыл рот, чтобы произнести какие-то слова о любви, однако издал лишь зловещий хриплый звук. Быстро задышал, в испуге напряг голосовые связки, но Наталья слышала лишь отрывистые звуки. Зрачки матроса расширились, он попытался прокашляться, чтобы освободить горло. Вдруг лицо его побагровело, и он, задыхаясь и схватившись руками за шею, упал на пол.
Наталья спрыгнула с кровати и обняла руками голову любимого.
– Что с тобой? Что случилось?
Он отчаянно показывал рукой на свой открытый рот, она пыталась рассмотреть в нем что-то, однако видела лишь сплошную черноту. Матрос жестами просил её похлопать его по спине, и когда он стал на четвереньки, она несколько раз сильно ударила его кулаком между лопатками. Он старался откашляться и избавиться от кома каких-то птичьих перьев, застрявших у него в горле, однако ничего не выходило. Риад спустился на пол, заливая его слюной.
Ему стало лучше, однако говорить он еще не мог.
Наталья принесла воды и положила его голову к себе на колени.
– Не волнуйся. Все пройдет. Только не волнуйся, пожалуйста.
Риад свернулся калачиком, упершись головой в её обнаженные бедра. Он вспотел и страшно нервничал, а она успокаивала его и массировала ему спину.
– Не уходи, Риад. Я тебя вылечу. Нельзя тебе идти в таком состоянии.
А он, будто только что вспомнил о своем долге, мигом вскочил на ноги и посмотрел на часы. Показал рукой в сторону окна и начал быстро одеваться.
– Когда ты вернешься? – спросила она, погружаясь в грусть, как в глубокий колодец.
Матрос положил паспорт в карман штанов и надел на руку часы. Потом нагнулся и прижал Наталью к себе. Она все еще была голая, а ему казалось, что на нем слишком много одежды.
– Через шесть месяцев, – проговорил он одними губами, поднимая вверх большой палец руки. Его лицо выражало полное замешательство.
– Где же мы встретимся? Здесь, что ли?
Он кивнул.
– Значит, это будет зимой. Тринадцатого января. Правильно я подсчитала?
Он вновь кивнул.
– Ты обещаешь вернуться?
Матрос опять кивнул и поцеловал ее.
– Буду ждать тебя здесь, Риад. В нашей кофейне. Каждый день в течение недели между часом и двумя часами дня, начиная с тринадцатого января. Ты запомнил адрес?
Риад обнял её и крепко прижал к себе. Они поцеловались, он вышел за дверь, замер на пороге и, шевеля губами, попытался произнести какие-то слова, которых она не понимала. Через мгновение она уже слышала только топот ног, когда он бежал вниз по лестнице.
– Я поеду с тобой хоть на край света! – крикнула она вдогонку.
Услышал ли он её слова?
Наталья раздвинула шторы, однако не увидела любимого, так как окно выходило во двор. Она легла в смятую расселину, оставшуюся после их любовной схватки.
На то самое место, где они лежали вдвоем.
И начала прокручивать в памяти всю историю их знакомства с самого начала.
Наталья проснулась с восходом солнца. Она и не заметила, как уснула. Весь вечер думала, переживала, скучала в полном одиночестве и, наконец утомившись, погрузилась в небытие. Сон походил на судно, которое швыряют волны разбушевавшегося океана; она четко видела корабль любимого – все, что происходило там, отразилось в её сознании. Вот он отчаливает от берега ровно в полночь, обдавая брызгами пристань, на которой стоят провожающие рабочие дока, и оставляя след за кормой. Смутно виднеются в темноте красные и голубые звезды панамского флага. Вода льется из дренажных отверстий на ржавый киль, звучит и отдастся эхом до самого горизонта протяжный гудок. Судно удаляется, поблескивая тусклыми огнями иллюминаторов. Оно качается на волнах, поскрипывают в трюмах контейнеры с надписями: «Америкэн президент», «Хандзим», «Хюндай». (Она все это видит.) Матросы трудятся до самого утра, а потом заваливаются спать в своих каютах. Корабль находится в плачевном состоянии: Наталья видит, как он весь трещит по швам – судну нельзя было отправляться в плавание. И вот он начинает тонуть в открытом море. Помпы заработали еще до того, как проснулись матросы. К счастью, поблизости оказалось несколько других судов, и помощь пришла незамедлительно. Что случилось с членами команды? Наталье это не ведомо; однако она видит, что происходите Риадом. Проснувшись, он обнаружил, что лишь его голова находится над водой, а тело держит внизу какая-то неведомая сила. Раздастся голос: «Остался кто-нибудь еще?» Риад кричит во все горло, но по-прежнему что-то не даст ему издать ни одного звука.
Над Риадом кружится альбатрос и оплакивает его несчастную судьбу, роняя слезы в пучину вод.
Тем не менее глупый сон очень напугал Наталью. Проснувшись, она стала думать о том, что будет с ней, если с любимым случится беда. Море ведь такое непредсказуемое. Что, если он опоздает на неделю или на месяц? Как они тогда смогут найти друг друга? Она ничего не знает о нем, а он о ней. Какие же они оба глупцы.
Женщина быстро оделась и покинула номер. У стойки администратора она остановилась, чтобы проверить, не оставил ли Риад записку в книге записей посетителей.
– Он не ваш муж, не так ли? – задумчиво произнес Ахмед.
– Нет.
– Могли бы мне и не говорить. Я хорошо знаю русских женщин.
Наталья отмахнулась от него.
Риад даже не оставил в записях своей фамилии. А под графой «Адрес» написал – неизвестно почему – $130.
Вскоре корабль миновал Дарданеллы и вышел в Средиземное море, держа курс на побережье Франции. Он вез контейнеры, загруженные в Новороссийске, Одессе и Бургасе – водка, скрипки, запасные части для тракторов, химикалии, личные вещи дипломатов, – и должен был зайти в порты Марселя и Валенсии, перед тем как направиться через Гибралтарский пролив к Кейптауну и Дурбану. Полностью разгрузившись там, он затем пойдет по Индийскому океану до Фуджайры, где базируется корабельная компания, и получит там новое задание.
Риад полагал, что именно там он расстанется с кораблем и отправится в Стамбул. Однажды он остался без средств к существованию в Фуджайре и с трудом уговорил знакомого посредника, дав ему небольшую взятку, устроить его в другую команду. Теперь можно попробовать сесть на какое-нибудь судно, идущее в Стамбул. Деньги, выигранные в казино, придутся очень кстати.
Лето было в самом разгаре, солнце палило просто невыносимо. Каждый день Риад взвешивал контейнеры и проверял термостаты грузов, хранящихся в рефрижераторах. Один контейнер забит шоколадом «Милка» производства украинской пищевой фабрики «Крафт», другой – замороженными цыплятами. Корабль находился не в лучшем состоянии, требовался капитальный ремонт. Матросы проводили все дни в нижней части судна, проверяя киль и каждый сантиметр системы труб, освещая их фонариками и подваривая стыки. Когда моряки поднимались на палубу, пот лил с них ручьем.