Только через мой труп, огр

Рей Вайолет

Решение принимают за меня, когда стальные объятия обхватывают меня сзади, прижимая руки к бокам.

— Привет, маленький ягненок, — зловеще шепчет Тодд мне на ухо.

Я кричу и брыкаюсь, когда он тащит меня из кусков.

— Нет! Отпусти меня!

— Продолжай бороться, Арья! Делай мой член еще тверже, — шипит он, бросая меня на землю на маленькой поляне.

Моя голова ударяется о камень, и в глазах на несколько секунд все плывет. Когда я снова концентрируюсь, то вижу, как Тодд расстегивает свои штаны и опускает молнию.

— Не здесь, Тодд, — звучит угрожающий

тон моего отца. — Если ты хочешь мою дочь, ты сделаешь это правильно. Как только это станет законным, ты сможешь делать с ней все, что захочешь.

Тодд тяжело вздыхает.

— Не хочу тебя огорчать, Мартин, но я никогда не нуждался в твоем одобрении.

Глаза моего отца угрожающе сузились.

— Что ты имеешь в виду, ты никогда…

Тодд достает пистолет и стреляет, и попадает моему отцу между глаз. Я кричу, когда его тело оседает на лесную подстилку, с навсегда потухшими глазами.

Тодд подходит ко мне, сует пистолет мне в руку и заставляет меня сделать еще один выстрел в безжизненное тело моего отца. Это происходит так быстро, что мой перепуганный мозг с трудом осмысливает происходящее.

— Так, так. Теперь ты убежала и сделала это, маленький ягненок. Убежала и хладнокровно убила папу. Прими свою судьбу, Арья. Я единственный, кто может защитить тебя от этого прямо сейчас. Я скажу им, что твой отец пытался убить меня, но ты схватила мой пистолет и застрелила его, чтобы спасти меня.

— Никто в это не поверит! — плююсь я, отчаянно пытаясь осознать ужас, разворачивающийся вокруг меня. — Я не делала секрета из того, что презираю тебя.

Тодд небрежно пожимает плечами.

— Они поверят всему, что я им скажу. Теперь, когда я убрал Мартина с дороги, люди будут делать все, что я им скажу.

Мой живот скручивает от тошноты.

— Ты спланировал это!

— Конечно, я спланировал это, маленький ягненок, — ухмыляясь говорит Тодд. — Я не случайно оставил дверь машины незапертой. Ты никогда не убежишь, Арья. Ты моя. Ты можешь согласиться на это добровольно, — он облизывает губы, — но я бы предпочел, чтобы ты сопротивлялась.

— Я скорее умру, чем выйду за тебя замуж!

— О, сегодня ты не умрешь, Арья. Не в ближайшее время. Теперь ты моя, и никто не прикасается к тому, что принадлежит мне, кроме меня. А я прикоснусь к тебе.

Развратная улыбка появляется на его лице, когда он приближается ко мне.

— Я надеюсь, ты будешь сражаться со мной, маленький ягненок. Это сделает победу намного слаще.

Меня охватывает ледяной страх, когда Тодд проводит ладонью по своей выпуклости через штаны.

С опозданием я понимаю, что все еще лежу на земле, в его власти. Вскакивая на ноги, я взлетаю, адреналин подпитывает мои мышцы. Я делаю три шага, когда меня бросают за землю, и воздух со свистом вырывается из моих легких. Его руки рвут на мне одежду, разрывая футболку в клочья. Я брыкаюсь, бью кулаками и царапаю Тодда, но он грубо переворачивает меня на живот, упираясь коленом в спину.

— Остановись! Пожалуйста, я умоляю тебя! Я н-не х-хочу этого, — всхлипываю я, мое горло сжимается от паники.

— О, мне нравится слышать, как ты умоляешь, Арья.

Тодд

дергает меня за джинсы и стягивает трусики. Его вес на мгновение прижимает сильнее, и я слышу, как он стягивает штаны, прежде чем наклониться и прошептать мне на ухо:

— А теперь будь хорошим маленьким ягненочком, пока я трахаю эту задницу.

Вот тогда-то я и слышу это. Рев. Не человеческий.

Тодд тоже это слышит, и его голова поворачивается вправо, его глаза прищуриваются, разглядывая что-то сквозь густые деревья. Они расширяются от страха при виде того, что он видит.

У него перехватывает дыхание.

— Что за?..

Глава 2

Грегор

Просто чудо, что олень спасается бегством, когда моя стрела пролетает мимо него и вонзается в дерево. Череда проклятий срывается с моих губ, когда олень убегает в глубь леса. Сегодня мне не хватает концентрации. Незнакомое жужжание поселяется у меня под кожей, вызывая зуд и беспокойство. Словно мое тело чего-то ждет — жаждет чего-то, чего я не знаю.

Мне нравится охотиться ночью, когда я могу незаметно передвигаться по густому лесу, не опасаясь ни на кого наткнуться. Из-за новой жилой застройки за городом все больше людей переезжает в Кричащий Лес, хотя мало кто отваживается свернуть с основных маршрутов через лес. Я предпочитаю, чтобы так и было. Я не хочу, чтобы нарушали мой покой, и я рад, что моя хижина надежно спрятана от тех, кто по неосторожности сбивается со своего пути.

У меня напрягаются плечи, когда отдаленный рев пронзает ночную тишину. Ксандер. Мой единственный друг такой же отшельник, как и я, пережил свой собственный ад в ту роковую ночь, когда жизнь жителей деревни навсегда изменилась.

Печаль наполняет мое сердце, когда мои мысли возвращаются к тем мрачным временам, сразу после того, как мы выпили сыворотку, которую доктор Карлофф принес на празднование Хэллоуина. Те из нас, кто пил, изменились так, как никто не мог предвидеть. Несчастный человек, полный раскаяния, много лет искал способ обратить вспять действие своей сыворотки — безрезультатно.

Некоторые из тех, кого изменила сыворотка, приняли свою судьбу гораздо лучше, чем я, и продолжали жить в городке извлекая максимум пользы из новой ситуации, в которой оказались. А некоторые из нас предпочли уйти, удалившись от общества, частью которого мы больше не считали себя.

Я принадлежу к числу последних. Я не хочу, чтобы люди смотрели на меня с жалостью, отвращением и страхом, особенно сейчас, когда городок привлекает посетителей из нового жилого комплекса. Я знаю, что я монстр — мне не нужно видеть подтверждение этого в глазах других.

Потому что с каждым днем я все больше поддаюсь монстру внутри себя. Мужчина во мне медленно угасал с годами, оставляя на его месте все больше монстра. И поэтому я держусь особняком от других ради их же безопасности.

«А как насчет одиночества?»