Только для тебя

Хауэлл Ханна

Ботолф убрал локон, упавший на лицо Саксан, и вздохнул. Конечно, долго тянуть с женитьбой он бы не смог, но все же следовало еще немного подождать и использовать время для решительных действий. Вместо этого вожделение овладело им. Размышляя над причинами, по которым он брал Саксан в жены, Ботолф приходил к выводу, что вожделение и чувственность стояли за каждым его шагом.

Но нет, не только вожделение, подумал Ботолф. Вожделение – недостаточно емкое слово, чтобы им можно было обозначить его чувства. Вожделение – то, что мужчина

испытывает к городской шлюхе или к его неверной первой жене, которая улыбалась так зазывно. Это не то, что чувствуешь по отношению к худенькой девушке-подростку, которая может воспламенить кровь одним своим взглядом.

Ботолф вгляделся в ее лицо: Саксан все больше околдовывала его. Если он не проявит осторожность, эта женщина-девочка завладеет всем, что он тщательно оберегал: его сердцем, его душой, его любовью. Ему надо бороться, но это будет непросто. С Саксан невозможно сохранять холодность, а без дистанции между ними он беззащитен. Тем не менее Ботолф хотел найти какое-то решение, чтобы держаться на безопасном расстоянии и при этом не ранить Саксан безразличием. Если же ему это не удастся, если его сердце все же окажется в ее маленьких ручках, тогда защитой будет молчание. Возможно, ей удастся завоевать его любовь, но он никогда не скажет об этом. Никогда больше Ботолф не окажется во власти женщины. Он хорошо усвоил урок и не даст Саксан заставить его забыться.

Саксан медленно открыла глаза, почувствовав присутствие мужа еще до того, как полностью проснулась. Она знала, что это Ботолф держал ее руку. Но, наткнувшись на его хмурый взгляд, подумала, что лучше бы ей сейчас не просыпаться.

– Ты нашел его? – спросила она, поколебавшись.

– Нет, – ответил Ботолф, – он пропал бесследно. Червь опять уполз в грязь. Извини, что я оставил тебя, даже не спросив, как ты себя чувствуешь.

– Важно найти Сэсила, а он на этот раз был очень близко. И ты спросил обо мне, даже предложил остаться, но я сказала, чтобы ты отправился на поиски. Со мной оставались женщины.

– Саксан, – начал граф осторожно, – я говорил с Робертом.

– Надеюсь, ты не наказал мою стражу. Это не их вина.

– Они должны были охранять тебя.

– Они и охраняли. – Саксан передернула плечами. – Но день был таким жарким, и я далеко отошла от них, не предупредив.

– Они были наказаны, но не сильно. В течение недели им придется делать работу, выполнять которую они считают ниже своего достоинства. Они забыли о своих обязанностях, Саксан, и я не могу оставить это безнаказанным.

– Конечно, нет, – согласилась она.

– Ну, как я сказал, я разговаривал с Робертом, и он утверждает, что Сэсил тебя не изнасиловал. Это правда?

– Да, Роберт появился вовремя. Сэсил только напугал меня. – Ей было страшно признаться, но она понимала необходимость открыть отвратительную правду.

Саксан напряглась, когда Ботолф просунул руку под халат, мягко отстранив ее пальцы, пытавшиеся помешать ему. Когда

он увидел ее синяки, на его лице появилось такое мрачное выражение, что Саксан задрожала.

– Что это? – спросил Ботолф сдавленным голосом, дотронувшись до пореза на ее животе кончиками пальцев. – Почему он тебя так порезал?

– Это не глубокий порез.

– У Сэсила была причина это сделать, и я думаю, что знаю ее.

– Да. Сэсил говорил о том, что хочет оставить во мне свое семя, чтобы добиться цели с помощью ребенка. – Ее голос задрожал, когда она увидела ярость на лице мужа. – Потом он решил проверить, не сделал ли ты это сам.

Внезапно Ботолф обнял ее. Саксан чувствовала, как он дрожит от гнева, и это пугало ее, так как граф почти всегда умел держать себя в руках.

– И он исполнил свою угрозу? – хрипло спросил Ботолф.

– Он как раз собирался это сделать, когда Роберт позвал меня, и Сэсил предпочел скрыться.

– Он мог тебя убить, – прошептал Ботолф.

– И не только меня, – также шепотом отозвалась Саксан.

Ботолф схватил ее за плечи:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, что если бы он разрезал мой живот, то обнаружил бы, что ты опередил его. – Она чуть не вскрикнула, когда муж больно сжал ее плечи.

– Ты уверена?

– Абсолютно.

– Тебя ведь не тошнило. – Он провел рукой по ее животу, и след ножа снова привел его в бешенство. – Я следил за тобой по утрам. Тошноты не было. Говорят, это первый признак.

– Первый признак – это прекращение кровотечений, – сказала Саксан тихо и покраснела.

– Но у тебя было кровотечение.

– Только один раз. Через две недели после свадьбы. С тех пор не было, а на следующей неделе исполнится четыре месяца, как мы женаты.

Глаза графа были устремлены на жену, пока он лихорадочно обдумывал то, что она говорила.

– Да, ни разу с тех пор. Я бы знал, ведь я не покидал твою постель. Это значит, что ребенок появится…

– В конце марта или начале апреля, – закончила Саксан и запахнула халат. Внезапно Ботолф вскочил и, широко распахнув дверь, позвал:

– Питни! Питни Тодд, подойди сюда. – Затем в нетерпении окликнул служанку, проходившую мимо: – Найдите Питни Тодда.

Спустя несколько минут Питни подбежал к нему.

– В чем дело, милорд?

– Ты можешь известить всех своих родственников: я хочу, чтобы Сэсил был найден и уничтожен.

Питни широко раскрыл глаза.

– Милорд, вы сказали, что хотели подождать с решением, пока не обдумаете его. Простите мою смелость, но, кажется, ваш гнев сейчас гораздо сильнее, чем раньше.

Схватив юношу за руку, Ботолф потащил его в комнату, где на кровати сидела Саксан.

– Покажи ему, – приказал Ботолф. Саксан повиновалась, приоткрыв халат и показав брату следы от ножа Сэсила. Питни побледнел, но она успокоила его:

– Это только несколько синяков и небольшая царапина.