Только кровью
Шрифт:
— А сразу за упражнениями следовали молитвы, настоящие молитвы, а не всякая чепуха, которую обожал его отец. Долгие односторонние разговоры с Богом очищали душу, но ничем ее не наполняли.
После того как Джепп укреплял тело и душу, наставало время для обтирания влажной губкой и приема небольшой порции горячей каши.
Трюм, в котором подвергался демонтажу «Пеликан», был непомерно велик для того, чтобы человек мог чувствовать себя уютно. Поэтому Джепп давно нашел себе жилище поменьше. Он разделил свою «каюту» (странный, непонятно для чего служащий альков) на «камбуз» и «кубрик».
Пищу (за исключением неприкосновенного запаса, который было решено беречь до конца) приходилось готовить. Первая попытка закончилась крахом. Джепп соорудил подставку для котелка, зажег паяльную лампу и настроил струю пламени на синий цвет. Поначалу все шло прекрасно, уже закипала вода — и тут сработала корабельная система пожаротушения. Вязкая белая пена затопила все кругом. На ее уборку ушла большая часть бортового дня.
Путем осторожных экспериментов старателю удалось определить максимальную температуру воздуха, которую терпела противопожарная система. К сожалению, этот уровень был очень низок и на доведение воды до кипения требовалось много времени.
За завтраком следовал регулярный обход — начавшись с исследовательских путешествий, это превратилось в настоящий ритуал. Главной целью Джеппа было занять время и убедиться, что вокруг ничего не изменилось. Но была и еще одна проблема: если даже статус-кво сохранится, примерно через месяц закончится еда. А значит, надо искать путь к бегству или на худой конец продовольствие.
На двадцать седьмой день плена Джепп выбрался из спального мешка, совершил «утренние» процедуры и снарядился для очередного похода. Обычно он брал с собой фонарь — заглядывать в темные углы, — пояс с инструментами, чтобы потягаться с рассеянными по кораблю панелями, соединительными коробками и дверями. На эту деятельность корабль смотрел неодобрительно, о чем Джепп узнал дорогой ценой. Первый удар пришелся ему в зад, второй швырнул старателя по коридору, а третий запросто прикончил бы, если бы человек вовремя не образумился.
Джепп пробирался туда, где, по его прикидкам, находился нос корабля. Корабль, или управлявший им разум, по непонятным соображениям спокойно открывал некоторые места для своего пленника, а другие оставлял в тайне.
Фонарь бросал на палубу овальное пятно света. Никаких задвижек, болтов и других широко применяемых людьми крепежных приспособлений не видно. Такое впечатление, будто загадочные нано научились сцеплять между собой самые разные молекулы и не нуждаются в примитивных технических устройствах. Ботинки Джеппа стучали по металлу, но эти звуки, как и скрип пояса с инструментами, тонули в круглосуточном, уже давно ненавистном гуле корабля.
И вдруг совершенно внезапно ситуация начала меняться. Вездесущий гул резко усилился, накренилась палуба — человек едва удержался на ногах. Что происходит с кораблем?
В надежде получить ответ старатель кое-как продвигался вперед. Невидимый до сего момента источник света наполнил коридор сиянием. У человека сильно заколотилось сердце — эх, жаль, нет в руках верного метателя стрелок, посетовал он и сразу понял абсурдность этой мысли. Джепп — единственное биотело на борту, а кораблю стрелы неопасны.
В этом проходе Джепп не заблудился бы и с завязанными глазами. Впереди, совсем близко — поворот налево. Он скользнул вдоль переборки, глянул за угол, метнулся дальше.
Панель, раньше заграждавшая здесь путь, ушла вверх. Джепп поколебался: а вдруг она упадет, отрежет его от припасов? Тогда он скоро погибнет в этой западне.
Потом снял пояс с инструментами, положил его над прорезью в полу и двинулся дальше.
Вот и центр управления — его трудно с чем-то спутать, хотя и выглядит все непривычно. Монитор тут один, а на кораблях типа «Пеликана» их множество. Приборная панель крайне проста: четыре овальные кнопки, джойстик и какое-то отверстие — Джепп не рискнул выяснять, для чего оно предназначено. Два похожих на пьедесталы кресла свидетельствовали не только о существовании кислорододышащих владельцев корабля, но и о том, что они иногда путешествовали на его борту.
Все в совокупности напомнило Джеппу о том, сколь популярны на большинстве индустриальных планет автоматизированные наземные транспортные средства. Некоторые снабжены только простенькой аварийной системой управления — чтобы увести машину с дороги при поломке. Может быть, создатели этого корабля исходили из таких же соображений?
Джепп поморгал, решил, что глаза уже привыкли к яркому свету, и взглянул на монитор. Как минимум восьми футов в ширину, он показывал незнакомую звездную россыпь. Корабль вздыбился, накренилась палуба, появилась и закрыла собой весь экран планета. Толстый слой желтых облаков не позволял ничего разглядеть.
Генри, навкомп «Пеликана», охотно предоставил бы старателю любые сведения об этом космическом теле, но корабль прекратил свое существование, а вместе с ним и компьютер. Джеппу оставалось лишь глядеть на экран и гадать, что затеял блестящий.
Корабль-разведчик дрожал, входя в верхние слои атмосферы, фиксируя цель и начиная преследование. В этих сернистых облаках находилась пища, а разведчик проголодался.
Судно баа’лов, будучи в длину свыше пяти футов, состояло из тарана-совка, нескольких очень сложных сепараторов и шести цилиндров, каждый из которых был поделен на множество резервуаров.
Для разума, управлявшего кораблем и представлявшего собой весь экипаж, существовало название, весьма длинное (недаром оно заполняло мозг ста семи немыслящих существ), но в сокращенном виде звучащее так: «Тот, кто путешествует на огромные расстояния в поисках материалов, потребных для техобслуживания и развития баа’льской инфраструктуры, в целях принесения пользы расе».
Особенно важной была последняя часть названия. Любая деятельность измерялась в единицах полезности для расы, и все, что не соответствовало строгим критериям, влекло за собой урезание выделяемых кораблю ресурсов.
Как и большинство ему подобных, пилот взял себе сокращенный идентификатор в форме двухсимвольного стиха: Дальний/Искатель.
Впрочем, не об этом и не о чем-либо подобном думал баа’л, пока рыскал в океане облаков. Их слой был на удивление толст — примерно шестьдесят домов, и в нем созрел урожай. Дальний/Искатель с удовлетворением считывал показания датчиков: большие количества двуокиси углерода, окиси углерода, двуокиси серы, аргона и ксенона. Все это затекало в сепараторы и скапливалось под давлением в герметичных резервуарах.