Только любовь
Шрифт:
Утром в зале Запретного были уже все двенадцать подростков. Взяв пухлые пачки, они совмещали куски планов с давно знакомою схемой и, вычислив направление, соотносили рисунки с заданием Поиска. Часть схем отпала достаточно быстро, но многие планы внушали сомнение. Странные знаки, которыми были исчерчены карты, сбивали с толку ребят.
Несмотря на страх, «живший» под залами, люк был открыт, хотя и отделен от работавших сильной Защитой.
Прошло больше двух суток. Руни с Горадом уже изучили немало отрезков подземных дорог, зарисованных на старых картах, однако никак не могли найти путь, по которому можно пройти в Круг.
Из множества папок и цист были выбраны те куски планов, которые, на первый взгляд, уже были частями единого целого. Они покрывали пол жестким шуршащим ковром, на котором осталось немало пробелов.
– Зачем такой крупный масштаб? – возмущался Альв, расправляя очередной свиток. – Нужно уменьшить его, чтобы сделать единую карту. Будет намного удобнее.
– Ты и займись этим, если такой умный, – фыркнула Нанна. – Или не справишься?
– Хватит болтать, – оборвал их Айлон, вдумчивый и серьезный подросток. – Мешаете!
– Кому?
– Тебе?
Когда все карты были разложены, Горад решил разделить ребят на три группы, чтобы они, приходя в зал, сменяли друг друга.
– Вам нужно следить за Защитой у люка и помогать нам со схемами лабиринта. Часть карт очень трудно понять, потому что они отличаются от современных. Иные значки, непонятные линии, странные надписи… Все вы проходили обучение у Мастеров, значит, можете помнить такое, чего мы не знаем, – сказал он ребятам.
– Я помню о том, что когда-то участвовал в бунте на равных со взрослыми, – прокомментировал Альв.
– Намекаешь на то, что учиться тебе было некогда? – тут же откликнулся кто-то из мальчиков.
– Нет! Намекаю на то, что я лучше вас знаю, что нам нужно для поддержания духа. И я могу это достать, если мне разрешат выйти!
Легкий смешок, прокатившийся между ребят, показал, что подростки устали и рады любой, даже простенькой шутке. Альв ушел из зала и вскоре вернулся с подносом. Большой графин с соком и горка из бутербродов вызвали оживление девочек.
– Для голодающих! – выкрикнул мальчик с порога. – Герой совершает свой подвиг, спасая друзей!
– Держи крепче, вдруг опрокинешь! Здесь, как-никак свитки, – прокомментировал Айлон, на миг оторвавшись от карт.
– Альв, ты просто умница. Я обожаю тебя, – томно выдала Авра, послав мальчику поцелуй и влюбленный взгляд.
Авра явно хотела смутить его, чтобы поднос рухнул на пол, но трюк не удался. Альв хмыкнул и поставил груз на ближний стол.
– Налей мне стакан сока и принеси бутеброд. С ветчиной не хочу, лучше с сыром, – капризно продолжила девушка.
– Сама возьмешь, если хочешь, – отрезал мальчишка, решив, что над ним насмехаются.
– Фу, грубиян!
Горад воспринял детскую стычку как должное, но, к концу дня, мальчик стал раздражать и его. Группы юных волшебников дважды менялись, а Альв не хотел уходить. Уверяя, что он нужен старшим, Альв постоянно придумывал повод торчать рядом с Руни. Он то предлагал ей поесть, то хотел лично выяснить, что означает какой-нибудь знак на пергаменте, то жаждал вдруг показать «что-то важное». Злиться за это на мальчика было смешно, но Горад ощущал неприязнь.
Это он, Горад, на правах друга, мог настоять, чтобы Руни пошла отдохнуть или выпила сок. Он один имел право с ней говорить о делах и о том, что ее занимает. Внимание Альва не нравилось, так как мальчишка пытался занять его место…
Вздрогнув, Горад посмотрел на подростков. Ребята работали и не смогли уловить нехорошие мысли наставника.
– Что со мной? Что происходит? – с тревогой подумал Горад, ощущая мощнейший прилив беспокойства. – Я думал, что справился, и вот… Опять!
Встретив Эрла, Горад сразу понял: они очень разные, и, в то же время, похожи. Они одинаково смотрят на магию. Оба одержимы стремлением к знанию. Оба готовы меняться и идти вперед. Оба умеют прощать.
У них был разный жизненный опыт. Горад повидал много стран, а жизнь Эрла прошла в Гальдорхейме. Горад управлял Силой с раннего детства, Эрл лишь открывал в себе дар чародея и воина. Но это им не мешало. Они понимали друг друга куда лучше, чем остальных заговорщиков. Боль, пережитая каждым из них, не смогла потушить интерес к жизни и породить фанатизм, отличающий Ионна, Мелена, Лунда и остальных горожан.
Горад встречал многих женщин, Эрл помнил одну. Его чувство казалось Гораду опасным. Он был убежден, что любовь – редкий дар. Большинство чувств, которые пышно зовут этим словом, достойно другого названия. Прихоть, влечение, флирт… Интерес, желание, дружба… Страсть… Самовнушение… Явный психоз!
Узнав, что в Гальдорхейме у Эрла осталась любимая, Горад почувствовал к ней недоверие. Видя опасность, которой себя подвергает друг ради того, чтобы встретиться с ней, Горад счел его чувство безумным. Он жалел Эрла, пробовал предостеречь от ошибки. И сделал все, чтобы помочь ему выполнить четко продуманный план, когда понял, что друг не отступит.
Впервые встретив их вместе, Горад понял, что ошибался.
– Я рад, что мой друг разыскал вас, – сказал он, представившись Руни. – Эрл был прав, когда говорил, что не сможет любить никого, кроме вас. Вы прекрасная пара, и я ему даже завидую!
Руни тогда рассмеялась, а он уловил, что она в положении и от души их поздравил. Ему тогда было легко. Он считал Руни с Эрлом одним целым, видел в них две половинки единой души, верил в их счастье.
В те дни Горад часто проводил время с Руни. Им было легко и свободно. Они разбирали в архиве старинные свитки, могли обсуждать дела Круга, шутить и смеяться, готовя лекарства.
– Тебе повезло с женой! – часто поддразнивал Эрла Горад. – Где мне найти такую же? Может, поехать в Гальдор за ее сестрой?
– Лучше не стоит, – слегка поморщившись, отвечал Эрл. – Свельд тебе не подходит. Совсем. У нее есть другой.
– Значит, ждать, когда ваша любовь вдруг угаснет, и вы разойдетесь?
– Жди! Лет триста или пятьсот. Или сразу семьсот, – предлагал ему Эрл.
– Разве столько живут?! – ужас в голосе был очень искренним. – Я умру раньше!
– Ладно, Горад, – прерывала его излияния Руни. – Рожу дочку. Когда она подрастет…