Только моя

Лоуэлл Элизабет

От горечи и презрения к самому себе у Вулфа перехватило горло. Он прижал к себе Джессику, ощутив ее дыхание на лице.

— Куда ты собралась, когда я остановил тебя несколько минут назад? — спросил он ее наконец.

— К ветру.

Он попробовал что-то сказать и понял, что не может. Тогда он стал шептать ее имя, повторяя его множество раз и целуя ей веки и ресницы. Он хотел рассказать ей, как он жалеет, что причинил ей столько боли, но лишь целовал… Как он мог не понимать ее до такой степени?

«Когда

я с тобой, я не слышу ветра…»

Как мог он отвернуться от нее и оставить наедине с тем, чего она боялась больше всего на свете?

— Прости меня, Джесси, — прошептал наконец Вулф. — Если бы я знал, я бы не был таким жестоким. Ты веришь мне?

Джессика кивнула. Она все так же прижималась лицом к шее Вулфа.

— Ты можешь простить меня?

Она снова кивнула и обняла его еще крепче.

Он застонал.

— А я себе простить не могу.

Вулф молча обнимал Джесси, чувствуя, как постепенно напряжение уходит из ее тела. Она еще вздрагивала, когда налетал сильный порыв ветра, но уже не трепетала, словно осенний лист на ветру Наконец она издала долгий, прерывистый вздох и поцеловала Вулфа в шею в том месте, куда прижималась лицом. Кожа на шее была теплая и влажная от ее слез…

— Я, кажется, тебя всего обревела.

— Ничего, я не в обиде.

Джессика подняла голову, пытаясь заглянуть ему в глаза.

— Правда?

— Правда

Она улыбнулась все еще слегка дрожащими губами.

— Это значит, что ты простил меня?

— Когда я сказал, Джесси, что твои слезы мне противны, я вовсе так не думал

— Нет, я о другом… Я спрашиваю: ты простил меня за то, что я подстроила этот брак?

Возникла минутная пауза, после которой Вулф вздохнул

— Ты верила, что борешься за свою жизнь. Я не могу винить тебя за это.

— Я не знала, как несправедливо это по отношению к тебе, — зашептала Джессика, и слезы снова брызнули из ее глаз. — Я верила, что буду для тебя хорошей женой, правда, я верила. Я не знала, как многого мне не хватает в… во всем.

Большой палец Вулфа прикоснулся к ее губам, не давая ей сказать более того, что она успела.

— Не преуменьшай своих достоинств, Джесси. Не твоя вина, что я полукровка. Ты будешь хорошей женой для лорда.

— Стоп, — теперь она прижала пальцы к его рту.

Он осторожно приподнял ее руку и продолжил:

— Это правда. Ты рождена и воспитана, чтобы украшать замок лорда.

— Правда в том, что ты тот человек, который может вскружить голову и разбить сердце любой женщине. И ты, конечно, это знаешь.

— Я знаю, что внешность — не самое главное для мужчин, лошадей, собак, — сказал он сухо.

Джессика улыбнулась, хотя по ее щекам текли слезы.

— Дело не только во внешности, мой лорд Вулф. Ты очень неординарный мужчина.

Вулф нагнулся и прошелся ртом по серебристым следам ее слез

— Побудь под одеялом, Джесси. Я сейчас приду.

Вулф слез с кровати и натянул темные брюки. Стоя, он чувствовал, что Джессика наблюдает за ним. Он посмотрел через плечо и прочитал восхищение в ее глазах, направленных на его обнаженную спину. В нем зашевелилось желание, которое не сопровождалось гневом. Он наконец понял, что Джессика вовсе не дразнила его и не стремилась заставить ежиться под ее взглядом. Она просто не отдавала себе отчета в том, что заключал в себе ее взгляд. Она, наверное, испугалась бы, если бы поняла это. При ее уровне знаний о сексе она не могла и помыслить о чем-то, кроме простых взглядов и прикосновений.

Вулф вернулся с небольшой рюмкой бренди в одной руке и стаканом теплой воды в другой. Он поставил стакан на столик, сел на кровать и согрел рюмку руками. Вскоре комнату наполнил пьянящий аромат бренди

— Я хочу, чтобы ты восприняла это как лекарство, — сказал Вулф. — Это поможет тебе согреться.

— Откуда ты знаешь, что у меня внутри холод?

Он пожал плечами.

— Мне доводилось испытывать страх. Это не забывается.

Удивленная, она широко раскрыла аквамариновые глаза.

— Ты?

Вулф улыбнулся, увидев ее недоверие.

— Много раз

— Когда?

— Один из самых неприятных случаев был, когда я увидел буйвола, который с ревом несся на лошадь лорда Роберта. Нога лошади попала в чью-то нору, и она упала. Я мчался на помощь во весь опор без седла. Я видел, как буйвол уже убил чейеннских охотников. Я знал, что то же самое будет и со мной, если промахнусь.

— Ты не промахнулся!..

— Да, не промахнулся… Но иногда мне приходит в голову, что лучше бы мне промахнуться.

Когда он прочитал смятение в лице Джессики, уголки его рта опустились. Он жестом предложил ей выпить бренди. Она глотнула, сделала гримасу, затем глотнула второй раз.

— Это вовсе не значит, что я желал смерти лорду Роберту, — пояснил после паузы Вулф. — Но если бы я не сделал этого эффектного выстрела, он оставил бы меня у чейеннов. Мне тогда было тринадцать, я готовился к посвящению в воины.

Джессика смотрела на Вулфа поверх рюмки, в ее задумчивых глазах плясали блики пламени.

— Может быть, мало что изменилось бы, если бы я остался, — продолжал Вулф, пожимая плечами — Я всегда был чужаком среди чейеннов. Какую-то часть моего «я» всегда притягивала страна среди моря, где жил мой отец. Но я никогда не чувствовал себя и англичанином. Большая часть моего «я» принадлежала дикой стране с лесными кострами. Проклятый виконтов дикарь!

Она издала протестующий возглас.

Вулф снова пожал плечами.

— В итоге я не стал ни индейцем, ни англичанином Я стал человеком, который сам избирает свой путь, свой образ жизни.