Только моя
Шрифт:
– Ты его знаешь? – вопрос Даши заставляет меня отодвинуть полу своей шляпы, чтобы взглянуть на нее.
Сидя на соседнем лежаке, она пристроила на коленях подбородок, а ее глаза, которые она от меня прячет, смотрят туда же, куда и мои: на пирс, где уже минимум полчаса происходит настоящая вакханалия под руководством Стаса Дубцова. Парни сигают в воду, делая сумасшедшие сальто в воздухе, и сталкивают друг друга в озеро. Друг друга или всех, кто попадается под руку. Короткий крик Карины, девушки Дениса Фролова, в очередной раз эхом разлетается
– Кого? – спрашиваю, пряча за шляпой лицо и глаза.
У меня будто выросло шестое чувство, ведь я вдруг ни секунды не сомневаюсь в том, кто такой этот «он», о котором она спрашивает.
– Того… в красных шортах. Антона… – поясняет Даша.
В груди шевелится отвратительное, уродливое чувство. Притупленная злость на Дашу за то, что из всех… из всех парней в радиусе километра она выбрала именно этого. И за то, что она имеет на это полное право, а я… я ничего такого не имею. Я злюсь на себя. Злюсь. За то, что чувствую все это именно так. Вместо того чтобы вовсе ничего не чувствовать, я чувствую обиду на весь мир за то, что Даша имеет полное право интересоваться Антоном Матвеевым, а у меня такого права нет.
У меня нет на него никаких прав. И никогда не было.
Мои глаза находят те самые шорты. Впиваются в них злым взглядом.
Их хозяин ныряет в воду, войдя в нее так, будто полжизни провел в бассейне, а вынырнув, ждет, пока с писком «бомбочкой» рядом с ним в воду плюхнется маленькая Варя. Вид широкой улыбки на лице ее брата и его смех пробираются мне под кожу мурашками, заставляя затвердеть соски будто от холода.
Быстро перевожу глаза на свой педикюр, отвечая:
– Немного.
– Он… красивый…
– Угу…
– У него есть девушка? – спрашивает со смущением.
Я не знаю! Не знаю даже, откуда он здесь взялся! Я не в курсе, что его связывает с Денисом Фроловым, ведь у них не может быть общего круга общения. Я ненавижу свое ханжество, но это так. Денис из очень обеспеченной семьи, а Антон… он из района спальных многоэтажек.
Мне было на это плевать. Я не могла сгладить эту разницу между нами, но я хотела попробовать!
Может, поэтому Даша безошибочно выбрала его среди других. Потому что она оттуда же. Из района спальных многоэтажек.
– Не знаю. Лучше спроси у него сама, – предлагаю, быстро вставая.
– Что? Не-е-ет… – тянет страдальчески. – Я не умею подкатывать к парням.
– Может он сам к тебе… «подкатит»… – предполагаю.
Собственные слова царапают горло, но я упрямо не собираюсь от них отказываться.
Поднимаю с лежака свой сарафан и надеваю его через ноги, чувствуя, что солнца с меня на сегодня хватит.
– Черт… – она смеется, опуская лицо в ладони. – Я, кажется, влюбилась. Его сестра учится в той же школе, что и моя. Представляешь? Она, вообще… находка для шпиона… Варя…
– Это точно… – бормочу еле слышно. – Я пойду, посмотрю, как там наше мясо. За это время можно было поросенка зажарить…
– Тебе помочь? – встрепенувшись, спрашивает Даша.
Внезапно меня злит еще и то, что она такая милая. Милая и добрая. Это я точно знаю, ведь мы уже три месяца вместе работаем. Она любит животных, занимается легкой атлетикой. Она бегунья в резерве университетской команды, и у нее потрясающая фигура. Уверена, ей не нужно прилагать усилия, чтобы парни к ней «подкатывали». Даже Дубцов, вместо того, чтобы пялиться на девицу, которую с собой притащил, пялился на ноги Даши.
О-о-о, твою… твою мать!
Я просто хочу уйти. Я хочу уйти от нее подальше.
– Нет, – мотаю головой. – Я сама…
Это бегство, но об этом знаю только я одна. Махнув ей рукой, я втаптываю ноги в песок. Быстро иду к мангалу под навесом, где Захар вместе с Адамом жарит котлеты для бургеров.
Мой аппетит резко испарился.
Вряд ли я смогу хоть что-то проглотить. Это болезнь: терять сон и аппетит, стоит только Антону Матвееву объявиться в моей жизни. Когда-то я теряла их от счастья, а потом из-за чувства вины и… горечи, которая не давала радоваться чему-либо вокруг себя.
Адам спрыгивает с разделочного стола, на котором сидел, с ленцой контролируя действия Захара, который переворачивает на гриле те самые котлеты.
Спина моего парня блестит от пота. Здесь, рядом с огнем, дико жарко.
Тело Захара в отличной форме. Он в детстве занимался футболом, и родители готовы были продвигать его карьеру, но ушел из спорта из-за травмы, а потом решил, что об этом не жалеет. Решил, что зарабатывать на жизнь головой ему нравится больше. Носить деловые костюмы и участвовать в конференциях, на которые в последнее время его отправляют регулярно.
– Как дела? – спрашиваю, утирая со лба пот.
Пот повсюду на моем теле от этого спринта по песку, который не выветрил из меня мою дурь.
– Инспекция подоспела, – салютует мне Адам. – Я пошел купаться. Смени меня, – предлагает занять свое место.
– Вали уже, – посмеивается Захар.
Повернув голову, он смотрит в мое лицо, чуть сощурив глаза. Они у него зеленые. Мне нравится цвет. Глядя в них, я пытаюсь уцепиться за эту зелень, чтобы выдавить, выбросить из головы другие глаза. Насыщенно-карие.
Захар начинает выкладывать котлеты на тарелку. Я тут же хватаюсь за булки, принимаясь распределять на них сыр и салатные листья. В четыре руки мы быстро сооружаем первую партию бургеров, которые несем к столу, куда Адам уже созвал желающих перекусить.
Двигаясь механически, я чувствую, как в разных местах покалывает кожу, потому что Матвеев тоже здесь.
Заняв один из свободных стульев и пристроив на своем бедре сестру, он тихо болтает с Кариной, и ее смех то и дело в меня ударяет.