Только не дворецкий

Кристи Агата

— Это лекарство, эти сердечные капли — покойный всегда принимал их в одно и то же время?

Мисс Мэви задумалась над вопросом. Неужели ловушка?

— Нет, сэр, только во время внезапных приступов, — осторожно сказала она.

— Когда доктор Меллан высказал мнение, что смерть наступила не от естественных причин, а от передозировки морфия, вы пошли в ванную. Там, на тумбочке, рядом с сердечными каплями, вы нашли пустой флакон, который, когда вы уходили с дежурства, стоял в шкафчике и содержал

двадцать гран морфия. Верно?

— Это доктор Меллан послал меня в ванную, когда понял, что в рюмке был морфий. Я ничего там не трогала, Господом Богом клянусь.

— Принимал ли мистер Гентиш сердечные капли самостоятельно, или их всегда ему подавали?

— Принимал, сэр, когда никого не было рядом.

— Мисс Мэви, разделяете ли вы мнение доктора Меллана о том, что больной не мог принять морфий случайно?

— Нет, сэр.

— Нет? То есть вы полагаете, что мог принять и случайно?

— Нет, сэр, то есть да, сэр. Я согласна с доктором Мелланом, что не мог.

— Благодарю вас. У меня больше вопросов нет.

Мисс Мэви, над которой еще нависала тень эшафота, всхлипнула, попросила у коронера капли от насморка и опустилась на стул, тяжело дыша.

Следующим давал показания дворецкий Краучер.

— Вы говорите, что, получив сегодня утреннюю телеграмму, мистер Гентиш обнаружил признаки гнева?

— Несомненно, сэр.

— Что было потом?

— Он спросил, дома ли мистер Уильям.

— И что вы ему ответили?

— Что мистер Уильям уехал на своей машине в полдесятого.

— Что потом?

— Он велел мне убраться к черту, сэр, и забрать с собой его треклятого племянника, но прежде мистер Гентиш велел соединить его с Траубрид-жем и Хэем.

— Его адвокатами?

— Да, сэр.

— А дальше?

— Он вызвал меня и распорядился подать машину к поезду, прибывающему без четверти два, чтобы встретить человека из адвокатской конторы.

— Которого затем сразу проводили в библиотеку сэра Гентиша, если я правильно понимаю.

— Да, сэр.

— Что было дальше?

— Минут через пятнадцать в библиотеке прозвенел звонок, сэр, я зашел туда, и мистер Гентиш попросил меня засвидетельствовать его подпись на новом завещании.

— Вы подписались — что потом?

— Обычное распоряжение убираться к черту, сэр.

— То есть до половины пятого в доме все было тихо?

— Да, сэр. Господин из конторы вышел из библиотеки через пару минут после меня. У нас было заведено, что никто не беспокоит мистера Гентиша до половины пятого, когда мисс Мэви идет его будить. Сегодня в полпятого звонок затрезвонил на весь дом, и когда я вошел в библиотеку, мисс Мэви сообщила мне, что мистер Гентиш умер. Я оставался там до прибытия доктора Меллана.

Вызвали адвокатского клерка.

—

Ваша контора получила сегодня утром телефонный звонок от мистера Гентиша. Правильно ли я понимаю, что он хотел составить новое завещание?

— Да, сэр.

— Когда вы приехали сюда, вас проводили в библиотеку. Что было дальше?

— Я зачитал мистеру Гентишу составленный нами текст завещания. Он его одобрил с одной поправкой. Затем он позвал дворецкого, и мы вдвоем засвидетельствовали его подпись.

— Не было ли в поведении мистера Гентиша чего-нибудь странного, наводящего на мысль, что он хочет покончить с собой?

— Трудно сказать, сэр.

— А что было после того, как вы подписали завещание?

— Мы с мистером Гентишем минут десять поговорили о подоходном налоге. Затем я вышел из библиотеки и, как обычно, пошел посидеть в саду, пока у меня оставалось время до поезда.

— Значит, вы бывали здесь и раньше? По тому же делу?

— В основном да, сэр.

— То есть мистер Гентиш имел обыкновение менять завещание?

— О да, сэр.

— Часто?

— Семь раз за последние десять лет, сэр.

Наступило молчание. Потом коронер снова обратился к дворецкому:

— Я нашел записку на столе у мистера Гентиша: «Твиллер и Дуайт, четверг, 12:00». Вы можете объяснить, что это значит?

— Это его портные, сэр. Он велел позвонить им и сказать, чтобы завтра к двенадцати прислали сюда примерщика.

— Когда он отдал это распоряжение?

— За завтраком, сэр.

— Следовательно, по крайней мере до завтрака он не помышлял о самоубийстве. В каком он был настроении: в хорошем или дурном?

— Не могу сказать, чтобы мистер Гентиш вообще был расположен к хорошему настроению, сэр. На мой взгляд, он был таким же, как всегда.

— И только после получения телеграммы его настроение испортилось?

— Да, сэр.

— Вы говорили, мистер Уильям приехал из Лондона вчера вечером?

— Да, сэр.

— Как он держал себя с дядей?

— Мне показалось, он слегка нервничал за ужином, но старался быть любезным, насколько я могу судить, сэр.

— А сегодня его весь день не было?

— Как же, сэр, было. Он вернулся днем, но скоро опять уехал.

— Вернулся днем! В котором часу?

— Точно не знаю, сэр, но я видел его машину возле дома, когда шел в библиотеку засвидетельствовать подпись мистера Гентиша, сэр. Это было где-то в полтретьего, и машина еще стояла, когда мисс Мэви стала звонить доктору Меллану, но когда через пятнадцать минут доктор приехал и я открывал ему дверь, машины уже не было.

В наступившем молчании запах маринованных огурцов стал острее. Скрипнули стулья. Всех вдруг одновременно посетила одна и та же догадка.