Только не уходи
Шрифт:
– Ты был прав все это время.
– В чем?
– Конрад оказался бы в безопасности под твоей опекой. Если бы я могла сказать ему об этом. – Она повернулась к нему, ожидая увидеть его реакцию. Юджин не ответил, и она снова вздохнула, часто заморгав, чтобы удержать набежавшие слезы. – Сразу после смерти родителей у нас с Конни были такие же споры. Ему было тринадцать, и он хотел работать в местном овощном магазинчике. Мне еще удалось его убедить, что страховка матери и отца позволит нам сохранить дом и оплачивать его учебу в школе. – Она почувствовала ком в горле. – Я стала учиться на юриста и подрабатывала по ночам. Я почему-то все время верила, что нам удастся выкарабкаться.
Она не упомянула об одиночестве и грусти, которые испытывала от того, что у нее почти не оставалось свободного времени, не было возможности почаще бывать с братом и его друзьями.
– И вот теперь я без работы и не имею ни малейшего представления, что мне делать дальше.
– Ну, я уверен, что мы что-нибудь придумаем.
– Конни – все, что у меня есть.
– Знаю, – с нежностью произнес Юджин, и его рука, лежавшая на спинке сиденья, коснулась ее плеча. – Пойдем, я хочу показать тебе кое-что. – Он открыл дверь и вышел.
Роберта выскользнула из машины следом за ним. Сильный бриз моментально растрепал ее волосы. В октябре в этой части Калифорнии зима еще не наступала, но у залива всегда было холоднее. Она сняла туфли и оставила их в машине. Юджин взял ее за руку и повел к воде.
Они стояли, наблюдая за прибоем.
– Была здесь когда-нибудь? – спросил он, глядя на нее с высоты своего роста.
– Проезжала мимо, но никогда не останавливалась. Как называется этот залив?
– Бока Чика, в переводе с испанского – «маленькое устье». Красота, не правда ли? – Они помолчали. – Ты когда-нибудь ловила рыбу? – спросил Юджин.
Она покачала головой. Он подошел и встал позади нее. Она откинулась назад, прижавшись спиной к его широкой груди. Его руки обхватили ее сзади и пальцы скрестились на её талии. Ей не хотелось никуда идти.
Долго они стояли, не двигаясь, зачарованно любуясь красотой работы небесного художника.
– Бетти, – прошептал он, глядя на нее со смешанным чувством. Пригладив рукой ее растрепанные ветром волосы, он нежно коснулся ее губ.
Ее имя на его устах, произнесенное так мягко, подействовало на Роберту словно физическое прикосновение. Ей хотелось запустить пальцы в его взлохмаченную ветром шевелюру. Она инстинктивно приподнялась на цыпочки, в то время как он слегка наклонился, чтобы уравнять разницу между его ростом и ее невысокой фигуркой.
Его губы были мягкими и нежными. Он раскрыл языком ее губы, их языки встретились, она ощутила вкус соли. Этот поцелуй под ярко пламенеющим закатным небом, казалось, длился вечность.
Роберта судорожно вздохнула, обвила руками его шею и крепче прильнула к нему, чувствуя, как хрупкий мостик, разделявший их, рухнул. Осознав, что все ее существо радостно откликается на его поцелуй, Юджин обнял ее еще сильнее. Его губы скользнули вниз по ее шее, осыпая кожу частыми горячими поцелуями. Его дыхание возбуждало ее. Пальцы, гладящие ее бедра, стали более настойчивыми.
Ей было так хорошо в его объятиях. Здесь никто не мог помешать им – ни срочный звонок, ни чей-то визит. Их неудержимо тянуло друг к другу.
Но обстоятельства, разделявшие их, продолжали существовать – долг Юджина и чувство вины, которую Роберта испытывала перед братом.
С огромным усилием Юджин оторвался от нее, напоминая себе, что ему придется арестовать Конрада, когда они найдут его.
А Роберта в этот момент вспомнила, что у него назначено свидание с высокой голенастой блондинкой, и она не знает, собирается ли он увидеться с Денизой потому, что та ему нравится, или потому, что хочет выудить у нее какую-нибудь полезную информацию. А не использует ли он ее точно так же, чтобы добраться до Конрада?
Ветер прекратился.
– Уже поздно, – сказала она, – нам пора возвращаться.
Он внимательно посмотрел на нее, словно стремясь запомнить черты ее лица.
– Хорошо. Кажется, я забыл, что у тебя свидание с Гилбертом.
12
На следующее утро Юджин появился ровно в девять. Когда она открыла ему дверь, он повел ноздрями.
– Хм. Пахнет чем-то вкусным.
Он был в форме – светло-коричневой рубашке и брюках цвета хаки. Как обычно, на голове у него была кремовая шляпа. Роберта невольно подумала, что он в любой одежде выглядит ужасно сексуально.
– Я готовлю завтрак. Присоединишься? – Она развернулась и направилась на кухню.
Он последовал за ней.
– Думал, ты не пригласишь.
– Свежий кофе в кофейнике на столе. Наливай сам. Ты какую яичницу предпочитаешь?
– Сверху не зажаренную. Из пяти яиц.
Она удивленно приподняла брови. Он улыбнулся:
– У меня сегодня с утра хороший аппетит.
Роберта разбила яйца одно за другим на шипящую сковородку.
– А мне казалось, тебя еще переполняет чувство сытости от тех овощных паштетов, что ты ел вчера.
Она готова была откусить себе язык. Что он делает ночами, ее не касается. Она достала из тостера четыре ломтика хлеба и бросила их на тарелку рядом с плитой. Юджин наблюдал за ней.
– Ну, если строго придерживаться фактов, то я ужинал вместе с телевизором.
Роберта, собиравшаяся переложить яичницу на блюдо с беконом, который она поджарила раньше, замерла со сковородкой в руках.
– Не говори только, что Дениза Роквелл не сдержала обещания и не приготовила тебе ужин.
Он непонимающе смотрел на нее какое-то мгновение.
– Ах, вот ты о чем, – наконец сказал он.
Роберта поставила на стол тарелки и села, нахмурившись.
– Ты же говорил мне, что она пригласила тебя вчера на ужин.
Беря с тарелки тост, он пожал плечами.
– Да, но я не говорил, что принял ее приглашение.
Она сглотнула.
– Ты не принял?
– Угу. Я здорово устал вчера. Должно быть, повлиял морской воздух.
Их глаза встретились. Роберта первая отвела взгляд. После неловкой паузы она встала.
– Тебе лучше поторопиться с завтраком, если ты хочешь в десять быть у Луиса.