ТОЛЬКО НЕ В ЭТОТ РАЗ
Шрифт:
– Ничего я тебе, «гнида», устраивать не собираюсь, - подойдя к бандиту вплотную, и забрызгивая его слюной, скрипящим голосом, проговорил офицер, - у меня и так хватит всех полномочий, чтобы оформить твое задержание. А там посидишь ночку в пресс-хате, а с утра сам запросишься ко мне на беседу желая искренним образом покаяться во всех своих злодеяниях. А сделаешь ты это прекрасно осознавая, что следующая ночь тебе, как для мужику, будет последней.
– А ты меня не пугай, - вставая с занятого им места, и вновь становясь напротив беспардонного сыщика, доподлинно повторяя его «фокус» со слюна-выделением, не забывая придавать голосу жесткие нотки, гневным голосом «прогремел» преступник Раскатов, -
– Ты что, «сука», мне угрожаешь!?
– вставая в стойку, и готовясь перейти к нападению, прокричал разгневанный Киров, - да я тебя – сейчас здесь, на «хер», «урою»!
Преступник в точности повторил движенья оперативника, готовясь дать ему достойный отпор. Никита, понимая, что здесь сейчас случится нечто непоправимое, поднялся со своего стула и встал между соперниками, руками, стараясь развести их – подальше друг от друга – в разные стороны. Те же, как два разъяренных тигра, стремились преодолеть возникшую между ними преграду, пытаясь оттолкнуть с пути новобранца.
В этот момент на помощь младшему лейтенанту пришли начальник «убойного» отдела и защитник Всезнающий. Зайдя в помещенье, Кравцов «металлическим голосом» гаркнул:
– Майор, вы что здесь за «спаринг» устроили. Вас что, даже на минуту, одних оставить нельзя?
Появление руководителя и сопровождающего его адвоката произвело некоторый «охлаждающий» эффект на обоих готовых вцепиться другому в глотку противников.
– Присядьте!
– произнес Виктор Иванович тоном, каким умеют говорить только начальники так, чтобы их команды выполнялись беспрекословно.
Противоборствующие стороны немного утихомирились и выполнили отданное им грубым голосом приказание, однако, продолжая поглядывать друг на друга, словно делящие добычу зверьки, разбежавшиеся верменно в стороны, лишь для того, чтобы перевести дыхание и немного восстановить свои силы, чтобы в дальнейшем, еще с большей яростью броситься в битву. Кравцов, видя, что уже можно довести до присутствующих имеющиеся у него значимые для всех сообщения, ненавязчиво произнес:
– У меня на повестке дня две необычные новости: одна, простите за каламбур, плохая для нас и хорошая для наших гостей, другая – ни то, ни се, ни нашим, ни вашим. С какой начинать?
Все находящиеся в кабинете молчали, понимая, что сейчас им предстоит услышать нечто такое, что сразу расставит все на места.
– Тогда начну со второй, - равнодушно начал Виктор Иванович.
– Пришли результаты судебно-медицинской экспертизы убитой в Царицынском парке девушки. Согласно этого заключения, смерть наступила в результате необратимых процессов, вызванных повреждением головного мозга. Проще сказать – от попадания пули.
Здесь руководитель взял небольшую паузу и убедившись, что его внимательно слушают, продолжал:
– Ну, и главная новость. Сегодня ночью в тюремной камере покончил с собой гражданин Кафтанов Алексей Германович.
– Как?
– привставая со своего места, выпучил глаза Киров.
«Папа» Коля же только презрительно усмехнулся. Очевидно, для него, это нежданное обстоятельство, не было только-что вновь услышанным. Подполковник, меж тем, не замедлил ответить на поставленный перед ним вопрос старшего сыщика:
– Очень просто. Удавился собственными штанами.
Далее он уже обратился напрямую к бандиту:
– Я так понимаю, Николай Селиверстович, Вам о том, как умерла одна из ваших «шлюх», ничего не известно?
– Нахожусь в абсолютном неведении, - уверенно отвечал преступник, чуть сузив
– Однако, я, надеюсь, Вас не затруднит дать показания о том, что именно Вам известно по обстоятельствам дела, - настаивал офицер.
– Ни в коей мере, - не задумываясь согласился Раскатов, едва сдерживавшийся, чтобы не рассмеяться полицейским в лицо, - тем более, что мне и рассказывать-то особо нечего. Я ничего не знаю и, как вы правильно поняли, не понимаю.
– Тогда Вас допросит наш молодой сотрудник, - распорядился Кравцов, и обращаясь к Роману, уже на выходе из кабинета жестко «отрезал», - майор следуй за мной.
Лишь только они вышли, Бирюков достал протокол допроса свидетеля (именно такой статус теперь сохранялся за этим бандитом) и начал его заполнять. На все вопросы Раскатов давал недвусмысленные ответы. Проститутками он не заведовал, преступную деятельность не вел, никаких распоряжений кого-либо убивать не давал, и вообще, он являлся, чуть-ли не самым законопослушным и добропорядочным гражданином в этом большом и прекрасном городе. Вел абсолютно честный бизнес и пользовался авторитетом у населения, а то что его кто-то оговорил (да тем более мертвый), так что ж, такое может случиться, практически, с каждым. Важнее, по его мнению (с подсказки всезнающего адвоката), было запастись доказательствами, а уже потом склонять имя порядочного человека. На том дача показаний была благополучно закончена, и «папа» Коля, в сопровождении своего преданного защитника, покинул здание Управления МУРа.
В то время, как Бирюков записывал за, вдруг, ставшим словоохотливым владельцем ресторанного бизнеса, начальник убойного отдела и его подчиненный проследовали в сторону кабинета Кравцова. Лишь только захлопнулась дверь, руководитель начал подводить неутешительные итоги:
– Хорошо подготовились эти «мерзавцы» – «слили» Кафтанова и – «в воду концы». Ладно еще жертва умерла от пистолетного выстрела, а парнишка успел в этом абсолютно честно признаться. У нас теперь хоть «темного глухаря» не останется. Жаль, конечно, не удалось поднять «заказуху», но что поделать, такие у нас теперь в России законы – вера идет преступникам, а не потерпевшим, или свидетелям. В общем, дело нужно отправлять «земельникам» – в отдел по месту обнаружения трупа. Вам же, как-только уйдет Раскатов, необходимо будет допросить смотрителя из Царицынского заповедника, который уже прибыл и ожидает приема на вахте.
– Что ж, получается «заказчика» мы отпускаем?
– желая подтвердить услышанное переспросил очевидные вещи майор.
– У тебя есть другие, более весомые, предложения?
– удивился руководитель, расширяя удивленно глаза, - Ты предпочитаешь применить к нему третью или даже четвертую степень дознания (пытки и особо жестокие пытки), а потом, получив признательные показания, от которых, при своем адвокате, он все равно успешно откажется, начинать сразу готовиться в места не столь отдаленные? Это твоя основная задача? А как же твоя молодая жена? Думаешь она тебя из тюрьмы сможет дождаться? Сам должен уже понимать, что это вряд ли. Сколько уже таких случаев было. Нельзя в этом мире надеяться ни на кого. Ты верь человеку: без веры нельзя, но доверять повремени. Так-что мой тебе будет совет: «утрись» и работай спокойно дальше, не забывая оглядываться. Только так, в нашей профессии, можно удержаться на плаву и не «оступиться». Тем более, что в данном конкретном случае и расстраиваться-то особо нечего: преступление это раскрыто. А то что преступник помер, так на то воля Господа, а не наша. «Ему удалось избежать правосудия земного, но не смог он избежать кары небесной», - слова, кажется, Оливера Кромвеля, а он, как известно, был человек не глупый и отлично знал свое дело.