ТОЛЬКО НЕ В ЭТОТ РАЗ
Шрифт:
– Нет, - силясь понять, что случилось, признался Никита, - а что, собственно, такого тут необычного?
– Да только то, - сказал сидящий напротив бандит, заискивающе улыбаясь, как это делают охотники в случае, когда чувствуют легкую добычу, - что твою жизнь нам только-что продали. Твой напарник тебя закал.
Тут только до Бирюкова дошло, что в действительности имеет с ним место быть. Киров решил не делиться с ним своими деньгами, а просто избавиться от него, как от ставшего ненужным свидетеля. Сами же они с Рожновым напишут в своих рапортах, что виноват в смерти Укорина «молодой», а он, скорее всего будет обнаружен где-нибудь мертвым, а с покойника спросу не будет. Майор же, в этом случае, получит не половину денег,
Пока младший лейтенант мысленно пытался разрешить мучившие его сомненья, бандиты неугомонно острили, безудержно смеясь над своими же плоскими шутками. Было очевидно, что прежде чем кончить с ним, преступники намерены вдоволь с ним «позабавиться», при этом полицейский не исключал и возможность полового сношения.
Постепенно сообразив, чем для него может закончиться этот день, Никита словно преобразился. Взгляд его приобрел «остекленевшее» (безучастное) выражение. Глаза наполнились жуткой решимостью. «Отмороженные» представители преступного сообщества, настолько были уверенны в своем превосходстве, что расслабились до такой степени, что положили оружие на стол возле себя. Да и действительно, чем, по их мнению, мог бы противостоять троим накачанным «здоровякам» один худощавый юноша-полицейский.
Как же они все ошибались! Лишь только мысль о предательстве напарника дошла до Бирюкова, он впал в состояние некоего экстаза и дальше действовал, совершенно не думая, больше машинально, чем под воздействием разума. Резко поднявшись, он, одновременно с этим, с невероятной силой поднял свой конец стола, опрокидывая другой его край на сидящего напротив него «Лысого». Тот, вместе с обоими пистолетами, посудой, скатертью и другими столовыми принадлежностями повалился на пол, на какое-то время прижатый массивным дубовым предметом.
В руке молодого оперативника продолжала оставаться острая вилка. Бирюков метнулся в сторону «Черного», ошарашенного таким внезапно-неожиданным поведением, но уже поднявшегося со своего места, и, сделав обманное движение, направляя удар левой руки ему в солнечное сплетение, отвлек, на это, его внимание. Тот выставил блок рукой, предотвращая попадание в свой живот, тем самым не заметив, и пропуская одновременный выпад остроконечной вилкой, нацеленной ему в левый глаз.
Попадание было точнейшим. Четыре тонких зубца одновременно впились в зрительный орган преступника. Он бешено завопил, в ту же секунду, вместе с глазным яблоком, извлекая из глазницы этот оказавшийся столь опасным предмет, обычно предназначенный для приема пищи, в один миг, превратившийся в опасное ранящее оружие. Его лицо стало заливать вытекающей из черепа бурой жидкостью. Он обхватил лицо своими руками – на какое-то время этот противник был обезврежен. Второй был прижат к полу массивным столом и стремительно пытался из-под него выползти. Он барахтался, словно в воде, пытаясь отодвинуть тяжелый предмет, но его движения были сильно уж ограничены, так-как он практически был прижат к стене, а с боков валялись поваленные жестким ударом деревянные стулья. Третий, тот что «Рыжий», ошалев от такого развивающегося совсем не плану внезапного нападения, пришел в себя только тогда, когда уже был ранен его сотоварищ. Он схватил легкий фигурчатый стул и, замахнувшись им, бросился на врага.
– Убью, «суку»!
– кричал он, совершенно определенно высказывая ясность своих преступных намерений, - все, «ментяра», ты труп! Смерть тебе!
Никита заметил его слишком поздно, но все-таки ему удалось отстранить в сторону голову, повернувшись к нападавшему в пол-оборота. Тут же деревянная конструкция опустилась ему на спину. Она оказалась не настолько прочной – сразу видно – была сделана в наше время – и, тут же, рассыпалась вдребезги. Однако такого воздействия оказалось достаточно, чтобы сбить противника с ног. Бирюков повалился
Падая, младший лейтенант прихватил его правой рукой и, сделав боковой кувырок через голову, с падением на правое плечо, оказался своей физиономией, как раз между ног пыхтящего «Лысого». Замахиваясь сильно сверху, полицейский, обхватив ручку клинка обоими своими руками, стал энергично наносить неприятелю удары в бедренную часть правой ноги, стремясь таким образом отыскать «спрятавшуюся» в мышечно-сосудистой области подающую кровь артерию. Верхняя часть туловища бандита в это время находилась за овальной частью дубового стола. Почувствовав, как кромсают его нижнюю часть, преступник обильно матерясь заголосил, что есть мочи:
– Снимите его с меня! Кто-нибудь, убейте эту «сраную» сволочь!
Да. Эти представители преступного синдиката, явно, не рассчитывали на такой поворот задуманных ими событий. Уверенные в своем превосходстве, они даже в мыслях не допускали, что какой-то там «молокосос-новобранец» сможет оказать им достойнейшее сопротивление. Но делать было нечего: раз они ввязались в это дело, необходимо было доводить его до конца. Поэтому, увидев, как огромный тесак впивается раз за разом в бедро его сотоварища, «Рыжий» подбежал к словно бы ошалевшему Бирюкову и стал интенсивно колотить его ногами по туловищу, пытаясь отбросить в сторону от своего незадачливого подельника. Однако молодой оперативник будто бы врос в занятое им место.
Он, словно бы, совсем не чувствовал боли. Обхватив левой рукой нижнюю часть терзаемой острым предметом ноги, правой продолжил энергично втыкать нож в мясистую часть бедра выбранного им противника. Наконец ему удалось достичь своей цели. Кровь, фонтаном, брызнула из поврежденного участка подающего по телу жидкость сосуда, заливая вокруг всех и вся.
Чем же в это время был занят «Чернявый»? Немного отойдя от причиненного ему вилкой ранения, вглядываясь одним глазом, из которого, не переставая, текли обильные слезы, создавая определенные весомые трудности в созерцании происходящих возле него опасных событий. Для удобства, опустившись на четвереньки, он стал пытаться найти упавшее на пол оружие, помогая себе руками, активно шаря ими по полу. Бедолага не знал, что все пистолеты находятся с той – верхней стороны – большого стола.
Никита, добившись своего результата, переключился на самого «живого» выделяющегося среди остальных «здорового» недруга. Под его следующим ударом он, отпустив захват, перевернулся на спину, и следующий пинок уже встречал, готовый отражать нападение. Переведя корпус в сидячее положение, ему, без труда, удалось перехватить ударную ногу нападающего левой рукой и, удержав ее на доли секунды, лезвием поварского ножа полоснуть по задней части голеностопного сустава, перерезав заднюю нижнюю связку.
Тот запрыгал на левой ноге, не в силах опереться на правую. Полицейский, желая закрепить свой успех, раскинул в стороны ноги, оттолкнулся ягодицами от пола и поднырнул между ног «Рыжего». Удерживая его левой рукой за икру здоровой нижней конечности, сыщик-новобранец острозаточенным клинком довершил обездвиживание врага, разрезав аналогичную опорно-двигательную часть, что располагалась и на другой ноге тоже. Бандит, подталкиваемый Бирюковым, с грохотом повалился на пол.
«Лысый», тем временем, залив все полы своей кровью, потихоньку затихал, готовясь «отдать Богу душу». Картина, в этом небольшом помещении, становилась ужасной. Поднявшийся с полу, Никита весь, с головы до пят, был измазан кровавою жидкостью. «Рыжий», ворочаясь в бессилье по полу, словно бы купался, в растекающейся по кругу кровище. «Чернявому» все-таки удалось, передвигаясь на четвереньках, заползти за другой край стола, где он, наконец-то, нащупал табельное оружие младшего лейтенанта.