Только невинные
Шрифт:
Но знаешь, дело не только во мне и моих личных амбициях. Я болею за всю нашу компанию. С тех пор как Саймон передал мне часть акций, я чувствую, что должна оправдать его доверие, доказать, что я действительно чего-то стою. И если бы я выиграла, он бы убедился, что принял правильное решение.
Когда мы уселись за свой столик, я поняла, что в общем разговоре мне поучаствовать не удастся. Мне даже не было видно некоторых ВИП-гостей, которых Саймон пригласил к нам за стол, – из-за длинных свечей и огромного серебряного ведра со льдом, в котором стояли бутылки с вином. Однако вечер шел своим чередом, количество бутылок постепенно уменьшалось, и через некоторое время я встретилась взглядом с мужчиной, сидящим напротив.
Он показался мне смутно знакомым и крайне интересным. Я подумала, что ему, наверное, около сорока. У него были густые темные волосы и абсолютно безупречная прическа, как и вообще все в нем. Все мужчины были в смокингах, но его смокинг почему-то выглядел лучше – он лучше сидел, был элегантнее… и даже чернее всех! Я не смогла разглядеть, какого цвета у него глаза, но поспорила сама с собой, что они темно-синие. И он наблюдал за мной! Он взял свой бокал с шампанским и чуть-чуть приподнял его, глядя на меня, еле заметно… такой молчаливый тост… И это было очаровательно! Не могу подобрать другого слова, ну разве что сексуально. Но я так и не успела ответить на его флирт, потому что раздалась громкая барабанная дробь и ведущий объявил:
– Леди и джентльмены! Прошу вас занять свои места. Церемония награждения начинается.
В воздухе как будто повисло напряжение. Теперь я знаю, как чувствуют себя люди во время вручения «Оскара». Я откинулась на спинку стула и постаралась выглядеть как можно безразличнее, но мое сердце колотилось так сильно – я думала, что оно вот-вот выпрыгнет у меня из груди!
Как и на «Оскаре», они показывали отрывок из фильма каждого из номинантов. Мой фильм был о домашнем насилии. Не обязательно физическом, а скорее эмоциональном – унижении, оскорблении, контролировании поведения и так далее. Господи, чего только не происходит за закрытыми дверями! В отрывке была показана одна из игровых сцен, которые я вставила в фильм. Актеры были великолепны. У парня, который играл мужа, получилось передать настоящее ощущение угрозы, хотя он и пальцем к жене не прикоснулся. Но знала ли ты, что довольно много мужчин тоже подвергается насилию?
Вопрос, который напрашивается сам собой, – как же люди позволяют так с собой обращаться? Как доходят до такого? Когда мы работали над фильмом, я говорила с некоторыми из них. И они были совсем не похожи на жертв, которых себе обычно представляешь. Это были умные, образованные люди, с хорошей работой. И одна женщина сказала мне: «Это постепенное, методичное разрушение уверенности в себе просто невозможно объяснить». Наверное, ты благодаришь Бога за то, что вышла замуж за Уилла!
Мы посмотрели отрывки из фильмов других номинантов, и наконец-то наступил момент истины.
Ведущий подошел к микрофону.
– И победителем становится… «Все в семье». На сцену приглашается продюсер фильма Лора Кеннеди!
Следующие полчаса пролетели как во сне. Все поздравляли меня, шампанское лилось рекой. Мне улыбались, жали руку, желали успехов – даже те, кого мы победили (хотя, разумеется, сквозь зубы). И все время я чувствовала на себе его взгляд… того мужчины. И мне это безумно нравилось.
Я решила отойти на минутку, чтобы поговорить с членами жюри. Просто сказать им спасибо. Но одна из них, женщина, так и обдала меня холодом.
– Не благодарите меня, Лора, – сказала она. – Я за вас не голосовала.
Потом она встала из-за стола и двинулась к выходу. Тут я ее узнала. Это была журналистка Софи Миллер. Она известна своими фильмами и программами на острые темы, и поэтому ее отзыв меня несколько шокировал, но я постаралась сделать невозмутимый вид. Я улыбнулась остальным членам жюри, чтобы скрыть свое замешательство, а потом возвратилась за свой стол.
Настроение у меня немного испортилось, но, я думаю, мне удалось этого не показать. А потом… я вдруг услышала за спиной негромкий голос.
– Мисс Кеннеди? – сказал он (так официально!). – Я Хьюго Флетчер. Поздравляю вас с заслуженной наградой. Ваш фильм произвел на меня большое впечатление – по крайней мере, та часть, которую мне удалось увидеть сегодня. Я бы хотел поговорить об этом подробнее, а также рассказать о работе своего благотворительного фонда. Но сегодня, разумеется, неподходящий случай. Не хотели бы вы пообедать со мной как-нибудь? Неподалеку от Кингз-Роуд есть неплохой ресторан, и я бы с удовольствием пригласил вас туда. Вот моя карточка. Подумайте и позвоните мне, если решите.
Он слегка поклонился – да-да, правда! – и отошел. Честно говоря, мне стало очень жаль, что он уходит. Одна только мысль о том, что он где-то рядом и смотрит на меня, волновала меня неимоверно. А без него все вокруг как будто чуточку потускнело… понимаешь, о чем я?
Ну да ладно. Я снова приободрилась и уже хотела пойти потанцевать, когда увидела эту ужасную Софи – она как раз направлялась к лестнице. Я быстро пробралась между столиками и тоже побежала наверх. Я догнала ее у гардероба – она стояла в очереди за своим пальто.
– Еще раз здравствуйте, – сказала я самым милым своим голосом. – Нам с вами не удалось поговорить раньше, но у меня сложилось впечатление, что вы не в восторге от моего фильма. Мне было бы действительно интересно узнать почему. Что вам так не понравилось?
Она даже не моргнула. Кажется, мои слова ее нисколько не смутили. Я заметила, что у нее очень темные глаза и что в них нет и тени улыбки. Ответила она очень четко и по существу:
– Ваш фильм сделан неплохо. События развиваются с нужной скоростью, и игровые сцены тоже достойны всяческих похвал. К сожалению, у него один огромный недостаток. Мне было более чем ясно, что вы не имеете абсолютно никакого представления об этой теме. Прошу меня извинить, мне нужно идти.
Она прошла мимо меня и скрылась за дверью, даже не оглянувшись. А я просто стояла там и смотрела ей вслед. Я так и не придумала, что ей ответить, и к тому же у меня не было времени размышлять об этом, потому что ко мне уже пробирался Саймон, чтобы вытащить меня потанцевать.
Остаток вечера я помню плохо, все было в каком-то тумане. Единственное – я хорошо помню, что подумала: моя жизнь вот-вот изменится навсегда.
К тому времени, когда это прочитаешь, ты и так уже будешь знать все об этой церемонии, так что прошу прощения за повтор. Но одно неотделимо от другого, поэтому мне очень важно в подробностях описать атмосферу того вечера и водоворот своих собственных эмоций.