Только один закон
Шрифт:
– Эй, так ты говоришь, здоровый, да? Портишь настроение моему другу Джеки, да? – Он вновь шлепнул толстяка, из носа у того пошла кровь. – Так как, а? – уже орал Тули в лицо управляющему.
– Он угрожал мне, – попытался оправдаться старик.
– Тебе повезло, что только угрожал. Он-то по-настоящему крутой в отличие от тебя.
Не переставая беседовать со стариком, Тули тянул его за шиворот с мостовой на тротуар. Потом бросил изо всех сил жертву на стену дома и принялся ошлепывать безвольного, покорного человека огромной лапищей, пока не нашел оружия. Это был маленький револьвер «Чартер-армз». Тули с отвращением посмотрел на револьвер.
– Хорошо, что ты им не воспользовался.
Он взял револьвер за конец рукоятки и ударил барабаном о стену рядом с головой управляющего и продолжал колотить револьвером о стену, пока не разбил механизм и не погнул ствол. Потом засунул искореженное оружие за пояс штанов старика, подтянул собачью морду собеседника на расстояние дюйма от своего лица и угрожающе сказал:
– Ты сам нарвался на неприятности, дорогуша, мы можем раздавить тебя точно так же, как твой игрушечный пистолет.
И толкнул забияку кулаком в бок, сломав ему разом четыре ребра. Управляющий чуть не свалился от нестерпимой боли на асфальт, но Тули продолжал прижимать его к стене.
– А теперь запомни, иначе я вернусь и еще раз напомню: исчезни отсюда, и чтобы я больше тебя никогда не видел и ничего о тебе не слышал.
Тули отпустил управляющего «Хубба-Хубба», и тот рухнул, как подкошенный. Самоанец повернулся, сел в искореженную машину. Девлин забрался на сиденье со стороны водителя. Его помощник занимал почти все переднее сиденье справа от него. Самоанец вновь пришел в хорошее расположение духа и опять засмеялся.
– Это твоя машина? – спросил самоанец.
– Не знаю, откуда ее пригнали, – ответил Девлин, пристегиваясь ремнем, он опасался вывалиться наружу.
– Значит из проката, так ведь?
– Да.
– Ты оплатил страховку, приятель?
– Надеюсь, что да.
– Рули в аэропорт. У них там много машин. Мы вернем им ее вместе с этой дурацкой дверцей. Или пусть сдают ее по дешевке вообще без дверей. Возьмешь себе другую. Потом объяснишь, что у тебя за работа для Тули.
– Договорились.
Из-за свиста ветра Девлин едва слышал возобновившийся хохот самоанца. Девлину было не до веселья, но он не мог удержаться от улыбки и, наконец, громко засмеялся за компанию с Тули.
Глава 9
Следующим утром Девлин ехал уже на третьей машине, взятой напрокат в аэропорту. Он направился в небольшой населенный пункт под названием Канеило-Пойнт, расположенный на западе острова Оаху. Справа от него в машине сидел Тули и добродушно улыбался. Окошко с его стороны было открыто, и огромная лапа свешивалась наружу. У Тули был такой довольный вид, словно его рука не лежит на дверце машины, а обнимает женщину за талию.
Ваианас был приютом для всех обездоленных с Оаху. Как это ни странно, побережье славилось живописными и солнечными пляжами. В сравнении с ними пляжи Вайкики, которыми потчевали наивных и доверчивых туристов, были, по мнению Девлина, не более, чем тесными и довольно грязными песочницами.
На Оаху у Девлина осталось одно важное дело – встреча с вождем самоанского клана, к которому принадлежал Тули. Звали вождя Ассососо Суа. Он приходился Тули дядей.
Посещение вождя считалось не просто визитом вежливости. Без его благословения Тули никогда не согласился бы работать на Тихоокеанскую безопасность. Он молотил кулаками не ради денег и не ради любви к приключениям, а брался за дело ради благополучия клана. Каждый член семьи пользовался плодами трудов Тули и наоборот. Если неудача постигнет Тули, то пострадают все. Если же он добьется успеха и хорошо заработает, то вся семья будет жить благополучно. Может ли Тули работать на Девлина, должна решить семья. Такое могло произойти только с благословения вождя.
Девлин однажды уже встречался с Ассососо Суа несколько лет назад. Вождь был замечательно красивым мужчиной. Высоким, хорошо сложенным, но не массивным. У него были черты лица, характерные для полинезийца, и роскошные густые иссиня-черные волосы. Несмотря на его шестьдесят лет, в густой гриве вождя не было ни единого седого волоса.
Девлин считал, что Ассососо Суа – самый уравновешенный и миролюбивый человек из всех, кого довелось ему когда-нибудь знать. Времени на встречу с вождем было совершенно не жаль. Собственно, эти качества Суа всегда служили одной из причин того, что Джек предпочитал иметь дело с Тули, а ни с каким-нибудь другим внештатным помощником агентства. Всегда найдется лишний повод пообщаться с вождем Ассососо Суа.
Машина свернула к одноэтажному опрятному зданию. Вид у дома был более внушительный, чем у домов по соседству. Выстроен он был из дерева, на высоком кирпичном фундаменте и вполне соответствовал статусу хозяина.
У двери их встретила тетушка Тули. Как всегда, здесь же возле дома вертелась стайка непоседливых и шумных ребятишек, одетых в одни шортики. В большой центральной комнате две молодые женщины, каждой из которых едва ли исполнилось по двадцать лет, подшивали длинное полотно полупрозрачных гардин. Две пожилые женщины стряпали на кухне. Наверняка, в других помещениях были еще люди. Девлин знал, что по самоанской традиции любой родственник вождя, независимо от возраста или от того, как далеко забросила его судьба, мог войти сюда и оставаться сколь угодно долго, пользуясь всем необходимым. Работающие вносили деньги в общий котел. Те, кто не имел заработков, следили за порядком и обслуживали тех, кто зарабатывал деньги. Даже те, кто не делал ни того, ни другого, могли обосноваться под гостеприимным кровом и жить сколько угодно.
Девлина и Тули провели на задний дворик. Вождь сидел в плетеном кресле посреди маленького палисадничка с бесстрастным выражением лица. На нем были надеты рубашка свободного покроя и шорты, оставлявшие неприкрытой нижнюю часть отчетливой черной татуировки пеа, которая покрывала тело от верха бедра и до середины голени. Она представляла собой стандартный узор, разработанный и нанесенный официальным татуировщиком в строгом соответствии с традицией. Сейчас появилось множество подделок пеа, но у Ассососо была настоящая. Признак законного самоанского вождя.
Увидев Девлина, Ассососо улыбнулся и кивнул, но с кресла не поднялся. Тули почтительно остановился у двери, ведущей в дом. Девлин подошел к вождю.
Ассососо приветливо протянул руку и указал на маленькую скамеечку рядом. Вождь начал говорить. Хотя он и делал это очень тихо, что-то в тембре и интонации его голоса заставило Девлина не только прекрасно слышать, но и испытывать некий священный трепет. Большую часть времени вождь не смотрел на гостя, будто тот сидел, подобно птице, у него на плече, выслушивая указания хозяина. Ассососо был «вещающим вождем» и искусно использовал приемы традиционного устного общения. Каждое слово воспринималось, как истина, которую передают из поколения в поколение членам клана. Лишь изредка Ассососо коротко и испытующе смотрел на Девлина, чтобы выслушать ответ или подчеркнуть какую-то мысль. Глядя прямо перед собой, он одновременно беседовал не только с Девлином, но и с Тули. Такая манера говорить придавала речи особую торжественность и убедительность, заставляла воспринимать каждое слово, произнесенное вождем, как закон, а не простое колебание воздуха. Содержание фраз было предельно ясным и четко изложенным. Ассососо говорил о важности благополучия семьи и об обязанностях Тули перед кланом, перед Матаи.