Только одно желание
Шрифт:
Разочарованно глядя на дверь, Лорен неожиданно вспомнила, как в этот дом впервые вошёл Уильям Харт. Вспомнила проницательные глаза, глубокий голос, обходительные манеры, с помощью которых он очаровал всех её домочадцев, хотя, казалось, не прикладывал к этому совершенно никаких усилий. Даже её отец так уважал его, что постоянно приглашал к ним.
Лорен не доверяла Уильяму, но не могла устоять перед тем искушением, которое он ей предложил. Это оказалась «Лунная песня» – магический ключ к исполнению желаний. Мечта, ставшая реальностью.
Однако же, тут были свои условия и тонкости, в которые он также её посвятил. «Лунная песня» появилась как женское заклинание, она была тайной, которую долгое время оберегали, нередко проливая за неё свою кровь, племена, состоящие исключительно из женщин, и только женщина могла его применить, но лишь раз в своей жизни, в подходящий день и далеко не каждая. Потому что «Лунная песня» сама выбирала ту, кто сможет провести ритуал.
Когда Лорен поняла, что может прочитать слова заклинания правильно и до конца, Уильям заявил, что она – одна из тех, кому «Лунная песня» открылась полностью.
Харт рассказал Лорен о тайном обществе, в котором состоял. Эти люди называли себя магистрами, они верили в мистическую природу слов, были уверены, что можно общаться с духами, регулярно проводили собрания и придумывали собственные правила и различные испытания для желающих присоединиться к ним. Когда в их руки попала «Лунная песня», они начали считать себя её хранителями.
Уильям так и не объяснил ей, почему именно сейчас они решили применить заклинание. Но, как поняла из его рассказов Лорен, они уже давно искали подходящую девушку, которая смогла бы разобрать написанные слова, увидеть их полностью, а не отдельные фрагменты, как видели другие, понять их. Когда он встретил её, их поиск увенчался успехом.
Поначалу ей было волнующе и лестно чувствовать себя избранной. А затем пришёл страх. Липкий, изнуряющий, тяжёлый страх, когда Лорен поняла, что, даже если она проведёт ритуал и прочитает заклинание, загадав то, что они захотят, спокойно жить дальше они ей не позволят.
По другую сторону от её страха была любовь к Джорджу, которая заставила Лорен снова стать смелой. Она решила – была не была! – использовать свой единственный шанс применить «Лунную песню», но не для целей Харта и его знакомых из тайного общества, а для того, чтобы получить ответную любовь. К тому же, её день рождения, как сказал Уильям, был одним из подходящих для проведения ритуала дней.
В тот вечер Лорен отправилась на прогулку одна, без Эбигейл. Она хотела подумать и собраться с силами для того, чтобы ночью провести ритуал. Но Уильям, каким-то образом разгадавший её намерения, не позволил этому случиться. Возможно, он был настоящим магом. Во всяком случае, иногда ей так казалось.
А, может быть, он просто хорошо разбирался в людях и догадался о её планах. Как бы то ни было, Харт встретил её на прогулке, затем под предлогом того, что у него есть новая информация о «Лунной песне», заманил её в свой дом, а там запер в подвале. Через некоторое время Лорен выпустили оттуда, чтобы проводить в комнату, где всё уже было готово для ритуала.
Когда странный костлявый и бледный человек, пугающий её ещё больше, чем Уильям, сказал ей, что она должна загадать, она расхохоталась. Она смеялась и смеялась, а он ударил её по лицу, стащил с неё диадему, оцарапав лоб, и приказал, чтобы она приступала. Лорен опустилась на колени, дрожащими пальцами зажгла свечи одну за другой, расставила их кругом, в центр положила диадему как драгоценность, которой должна была пожертвовать в ритуале.
Когда настало время взять нож и разрезать себе руку, чтобы выпустить несколько капель крови, как того требовали правила ритуала, Лорен вскочила и замахнулась на незнакомца. Она рассчитывала, что лишь напугает его, хотя знала, что может и убить, если понадобится. Но её быстро остановили, вырвали нож, отшвырнули в сторону.
Когда сильный порыв ночного ветра ворвался в окно, уронив свечи, загорелся ковёр, на котором они стояли, затем тяжёлые занавески, лужа пролитого из бокала вина... Лорен сражалась до последнего, надеясь убежать. Но незнакомец оттолкнул её уже перед самой дверью из комнаты, и она упала, сильно ударившись головой.
Остального тело Лорен уже не почувствовало.
Невидимая, она стояла там и смотрела, как потемнело лицо Уильяма, как набросился он на второго мужчину, как они покатились по полу, сцепившись в драке. Харт победил, он был гораздо сильнее и выше. Она наблюдала, как он подхватил её безжизненное тело и понёс его прочь от пожирающего дом огня, негромко бормоча какие-то слова.
А дальше она оказалась в своём доме, где все оплакивали её смерть. Она видела свои похороны. Наблюдала за тем, как семья покидала дом.
С тех прошла сотня лет. И теперь, стоя в шумной толпе веселящихся людей, Лорен чувствовала, что Айрин вполне может повторить её судьбу. Потому что связывать их могло только одно – Айрин тоже была в силах прочесть «Лунную песню».
Лорен бросилась на поиски Райана. «Услышь меня, заметь меня, поверь мне!» – беззвучно умоляла она. Подбежала и положила руку на его плечо, отчаянно надеясь, что он это почувствует и обернётся.
Глава 22
Айрин открыла глаза. Первым, что она увидела, был чёрный потолок, показавшийся неожиданно высоким. Потолок, казалось, медленно раскачивался. Поморгав, Айрин поняла, что виной этому головокружение.
Через несколько секунд пришли и другие ощущения. Скованность и боль в руках и ногах. Губы и нос неприятно жгло, словно к ним прижимали листья крапивы. Сердце билось медленно, глухо. Ко всему прочему на неё накатил резкий приступ тошноты, заставивший попытаться сменить положение тела, но это оказалось невозможно.
Тяжело дыша, Айрин подняла голову и увидела, что её руки крепко привязаны к металлической спинке большой кровати. Пошевелить она могла только пальцами. Ноги тоже были связаны, но лишь между собой, поэтому Айрин смогла осторожно согнуть их в коленях.
Повернув голову, она осмотрела комнату, в которой находилась. Просторная, почти пустая, казавшаяся нежилой, слабо освещённая белым светом настенного светильника. Окно задвинуто чёрными шторами, дверь слегка приоткрыта, но разглядеть, что за ней, не получалось.