Только он
Шрифт:
Виллоу не ответила. Она была не в состоянии. Каждый шаг передвигал ее лишь на несколько дюймов, она не шла, а спотыкалась.
Калеб посмотрел на остающиеся ярды и вдруг с не правдоподобной ясностью вспомнил слова из отцовского журнала, посвященные Черному Перевалу: «Крутой, суровый и холодный Но этот перевал по силам человеку, который намерен одолеть его. Когда вы достигнете Водораздела, вы увидите бога и услышите пение ангелов, если будете способны слышать что-нибудь, кроме ударов собственного сердца и натужного дыхания».
И вот Калеб и Виллоу на границе с небом, они слышат свои сердца, тяжелое дыхание и пение ангелов. Калеб отнял
Виллоу благодарно приникла к Калебу и долго пыталась успокоить дыхание. Она чувствовала, что Калеб баюкает ее, гладит ей волосы и щеки, повторяя, что худшее позади… что они наконец достигли верхней точки. Виллоу прерывисто вздохнула и открыла глаза.
Калеб заметил, как к ней возвращается румянец, и почувствовал невыразимое облегчение и радость. Он развернул Виллоу таким образом, чтобы она могла видеть закат. Облака почти совсем рассеялись, лишь возле самых высоких вершин плыли позолоченные солнцем пушистые тучки. Выпавший снег дружно таял.
— Посмотри, — сказал Калеб, показывая жестом вперед.
Виллоу посмотрела на небольшое пятно снега, сверкавшее под косыми солнечными лучами. Она увидела, как от снега отделилась капля и начала долгое путешествие к морю.
Вода текла на запад, в сторону заходящего солнца.
11
Виллоу проснулась оттого, что в глаза ей светило солнце и где-то неподалеку отчаянно ржал Измаил. Она испуганно вскочила. Ей понадобилось какое-то мгновение, чтобы вспомнить, что она находится в крохотной висячей долине на западном склоне Великого Водораздела. Долина представляла собой небольшую, около трех акров, лужайку, окруженную с трех сторон стенами из скальных пород. С четвертой стороны открывался вид вниз, при этом спуск был настолько отвесным, что ручей низвергался в виде каскада водопадов.
— Калеб!
На зов Виллоу никто не откликнулся. Только сейчас она вспомнила, что Калеб поднялся еще до зари, оседлал Трея и отправился на поиски четырех кобыл, которые не добрались до долины. Она хотела было ехать вместе с ним, но упала, не сделав и трех шагов Калеб отнес Виллоу досыпать. Ей все время снилось, что она ищет своих любимиц вместе с Калебом, и, просыпаясь в одиночестве, она приходила в отчаяние: ей казалось, что кобылы никогда не отыщутся.
Но сейчас Виллоу больше не хотелось спать. Она вылезла из постели, подхватила оставленный Калебом дробовик и подошла к Измаилу, чтобы выяснить причину его беспокойства. Судя по положению солнца в небе, уже было далеко за полдень. Виллоу проспала всю ночь и большую часть дня.
Измаил фыркал, отчаянно ржал и норовил сорваться с привязи.
— Спокойно, мой мальчик, — сказала Виллоу, вгляды ваясь в ту сторону, куда рвался жеребец. — Что там такое?
Жеребец снова заржал.
Ветер донес ответное ржанье. А через несколько минут на лужайку вступили три смертельно уставшие кобылы. Виллоу отвязала жеребца и, держа дробовик в руке, запрыгнула на неоседланную спину Измаила. Тот галопом понесся к подругам, не переставая приветствовать их радостным ржаньем. Виллоу тщетно вглядывалась в лес, откуда появились кобылы: не было видно ни Калеба, ни его лошади, ни Дав — последней из числа отставших.
Со все возрастающим беспокойством Виллоу ожидала, когда же Измаил завершит свой обряд приветствия и обнюхивания и удостоверится, что это именно его подруги, те самые, которых он потерял. Кобылы первые сочли обряд приветствия законченным и жадно набросились на траву.
— Измаил, довольно! Давай поедем и посмотрим, что сл>-чилось с Калебом.
Не успела Виллоу пересечь лужайку, как жеребец навострил уши и тихонько заржал. Из леса послышалось ответное ржанье, и вслед за этим на лужайке появился Трей. На луке седла белел листок из журнала Калеба. Виллоу отцепила бумажку и, развернув, прочитала:
«Я нахожусь с Дав. Другие кобылы ожили и стали рваться вперед, после того как опустились до девяти тысяч футов. Маршрут они определили правильно, и я отпустил их, а также Трея. Покорми их зерном.
Дав очень измотана, но держится молодцом. Я останусь с ней, пока она не окрепнет»
Слезы обожгли щеки Виллоу при мысли об измученной до предела кобыле. Дав больше других лошадей несла на себе Виллоу и поэтому оказалась настолько измотанной.
Виллоу взглянула на солнце и решила, что надо приниматься за работу. Долина находилась на высоте более восьми тысяч футов — гораздо ниже Черного Перевала, но все еще выше привычной для нее высоты. Виллоу проводила Трея до лагеря, сняла с него седло и оставила свободно пастись на лугу. После того как она насыпала лошадям зерна, он жадно напился из ручья и затем не менее жадно набросился на зерно. Виллоу могла себе представить, насколько голоден был Трей, ибо сама не ела почти сутки, да и то в последний раз ее еда ограничилась куском вяленого мяса.
Виллоу подумала, что Калеб по возвращении будет страшно голоден — он ничего не взял с собой из еды.
Действуя настолько энергично, насколько позволяло ей нынешнее самочувствие, постоянно делая паузы, чтобы отдышаться, Виллоу перетащила седла и сумки под навес скалы. Она набрала в лесу сушняка, развела костер, принесла воды — и почувствовала себя так, будто с тяжелым грузом поднялась по склону по крайней мере на несколько сот ярдов. Виллоу уже давно сбросила с себя жакет и джинсы. Теперь же она расшнуровала рубашку из оленьей кожи, расстегнула фланелевую и с вожделением думала о том, чтобы искупаться. Но нужно было успеть сделать множество других дел, пока солнце не спряталось за еле видные в дымке вершины.
В тот момент, когда погас последний солнечный луч, в долину вступили Калеб и Дав, вспугнув оленя, который пасся недалеко от лошадей. Через несколько секунд олень вернулся на прежнее место и возобновил свое занятие. Прошло так много времени с тех пор, когда последний раз олени видели здесь охотника, что они давно утратили страх перед человеком.
Дав не обратила ни малейшего внимания на оленя. Она видела лишь траву и воду. Кобыла ткнулась носом в руку Калеба, словно упрашивая его отпустить повод, за который он вел ее. Калеб потрепал кобылу по холке, что-то ласково ей сказал и позволил присоединиться к подругам.
Виллоу схватила флягу, налила в нее кофе и, захватив несколько свежеиспеченных лепешек, направилась через луг Она не могла перевести дыхание, когда добралась до Калеба, который только что насыпал Дав зерна.
— С ней все в порядке? — спросила Виллоу
— Измотана здорово, но отдых и еда поставят ее на ноги. С дыханием у нее все в порядке.
— Слава богу, — выдохнула Виллоу. Она протянула флягу и лепешки. — Вот, возьми. Ты, наверное, зверски голоден. Спасибо за кобыл… Мне снилось, что я поехала за ними, но когда просыпалась, видела, что я здесь, и не могла себе представить…