Шрифт:
Пролог
Англия, Нортумберленд, февраль 1805 года
Леди Марлоу так и не поняла, что разбудило ее. Она вдруг проснулась и прислушалась к тому, как тревожно колотится сердце. Софи тихо лежала в своей постели Может быть, ее разбудили сильный порыв ветра и начавшаяся гроза?
В слабом мерцании едва тлевшего в камине огня можно было разглядеть комнату. Все было на месте. Неужели снова приснился ночной кошмар?
Снизу донесся пьяный хохот. Это гости ее мужа упились и развлекаются со служанками, если тем не хватило благоразумия запереться в своих
Решив, что размышления о пороках мужа не развеселят ее, Софи уже была готова снова заснуть, когда услышала тихое царапанье у своей двери. Сон мгновенно исчез.
Она села в кровати и нащупала заряженный пистолет, который всегда держала под рукой. Может, это Саймон решил исполнить свои супружеские обязанности? Или кто-то из его мерзких приятелей — наверное. Гримшоу или Маркетт — напились до такой степени, что решили попытать удачу и в ее спальне?
Софи накинула халат, быстро зажгла свечу и, сжимая в руке пистолет, посмотрела на массивную дверь. Блестящая круглая ручка дергалась в разные стороны. Холодная улыбка скривила губы леди Марлоу. Похоже, у нее непрошеный гость.
И далеко не первый. За три года, что прошли с того дня, когда она вышла замуж за Саймона, Софи научилась защищаться не только от своего мужа, но и от его дружков. Она очень изменилась, пройдя долгий и трудный путь от невинной мечтательной девушки, в семнадцать лет польщенной вниманием взрослого мужчины.
«Какая же я тогда была глупая маленькая гусыня!» — с горечью признала Софи. Она поставила подсвечник на маленький столик и сделала глубокий вдох. Затем отперла дверь и широко распахнула ее.
Хотя годы беспутной и развратной жизни наложили свой отпечаток, Саймон Марлоу все еще оставался привлекательным мужчиной: черные волосы были густыми и блестящими, кожа оставалась гладкой, а тело крепким и стройным для его сорока трех лет. Но годы беспробудного пьянства сделали его глаза пустыми и безжизненными. Животный блеск в них пропал в то самое мгновение, как Софи подняла пистолет и прицелилась ему в сердце.
— Разве ты забыл, дорогой мой муж? — тихо спросила она. — Еще год назад я сказала тебе, что больше не потерплю твоих оскорблений. И ни один из твоих поступков с того дня не изменил моего решения. Ты больше никогда не поднимешь на меня руку и не оскорбишь. Если ты попытаешься прорваться в мою спальню, я пристрелю тебя.
— Маленькая надменная сучка! Ты моя жена и не можешь отвергать меня! Как ты смеешь угрожать мне?
Его лицо стало страшным от гнева. Но Софи только улыбнулась.
— Смею. Я скорее предпочту умереть, чем вытерпеть еще одну ночь твоего насилия и отвратительной похоти. Ты потерял всякие права на меня, после того как взял невинную девушку, которая, наверное, даже любила тебя, и изнасиловал ее.
— Я не насиловал тебя! — огрызнулся Саймон. — Ты стала моей женой. Это было мое право.
— Ах, прости меня, я, видимо, ошиблась. Это было не совсем насилие. Но у тебя не нашлось ни доброты, ни нежности, ни понимания моего невинного состояния. Мы едва успели покинуть дом моей матери, как ты набросился на меня, словно дикий зверь, и изнасиловал на сиденье своего экипажа, не обращая внимания на мои крики от
— Ах ты, маленькая благоразумная сучка! — прорычал Саймон. — Думаешь, так высоко вознеслась над нами, простыми смертными? Обвиняешь меня в том, что я оскорбляю тебя. А сама? Ты должна дать мне наследника, но отказываешь мне в моих правах. Ты нарушила свои клятвы.
Софи покачала головой.
— Я ничего не должна тебе. Ты унижал меня, развлекаясь передо мной со своими любовницами. Почти год я терпеливо сносила твои грубости, пока не решила, что скорее умру, чем позволю тебе прикоснуться ко мне.
Саймон сжал кулаки, и только нацеленный на него пистолет удержал от того, чтобы не пустить их в ход.
— Наглая шлюха! Когда-нибудь ты пожалеешь об этом.
Посмотрим, как ты заговоришь, когда при тебе не будет оружия.
— Не стоит рассчитывать на это, дорогой муженек. Мы с пистолетом стали закадычными друзьями. Даже во время твоих частых отлучек он всегда у меня под рукой.
Просторный холл был погружен в темноту. Только частые вспышки молнии высвечивали стоящие вдоль стены кресла. Неяркая колеблющаяся свеча из комнаты освещала Софи, усиливая золотистый блеск ее светлых волос и подчеркивая мягкие изгибы стройного тела.
Глаза Саймона с ненасытной жадностью остановились на ее груди. Слепая страсть мгновенно овладела им, и Саймон прищурился, оценивая свои шансы овладеть женой прямо сейчас.
Софи читала его мысли так ясно, словно он произносил их вслух.
— Не советую тебе делать этого, Саймон. Я застрелю тебя, и без сожаления.
— Не верю! Ты не выстрелишь в меня.
Софи нажала на спусковой крючок. Раздался громкий хлопок, и в воздухе разлился запах пороха. Саймон с ужасом смотрел на аккуратное отверстие, которое появилось в его сюртуке.
— Ты прострелила мне плечо!
— Нет, я только испортила твой сюртук. Если бы я хотела попасть в тебя, то уж не промахнулась бы. — Софи мрачно улыбнулась. — Я с толком использовала твои частые и длительные отъезды и теперь прекрасно обращаюсь с пистолетом. Хочешь еще раз убедиться?
Саймон предусмотрительно отступил назад, зная, что в пистолете осталась еще одна пуля. Неожиданно в его глазах мелькнул коварный блеск.
— Не будь глупцом. Я знаю, что у меня осталась только одна пуля, и не собираюсь тратить ее впустую: если я выстрелю еще раз, то убью тебя.
— Саймон! — раздался голос снизу. — Слушай, Саймон, ты где? Нам показалось, что раздался выстрел.
Бросив на жену полный ненависти взгляд, Саймон перегнулся через перила лестницы и посмотрел вниз. Заметив стоявшего там высокого светловолосого джентльмена и небольшого толстяка рядом с ним, он подтвердил:
— Твоя сумасшедшая племянница только что пыталась застрелить меня.
Светловолосый джентльмен, барон Эдвард Сковилль, который доводился дядей Софи, обворожительно улыбнулся. Он слегка покачнулся, осоловело уставился на своего приятеля, сэра Артура Беллингема, и пробормотал: