Только с тобой. Антифанатка

Джейн Анна

– Я думала о себе, – процедила я сквозь зубы, чувствуя стыд.

– Похвально. А на его место ты себя не ставила? У тебя самой тайн никогда не было?

– Были, но… Я не желаю этому человеку ничего плохого. Я просто хочу денег. Каждый сам за себя, понимаешь? – попыталась втолковать ему я.

– Я понимаю, что ты эгоистка, – все тем же раздражающе спокойным голосом ответил Антон. – Вот и всё. Возможно, это нормально. Как думаешь?

– Я думаю – иди ты в задницу, – рассердилась я. Он был прав. Тысячу раз прав, а мне не хотелось признавать это. И про последствия я тоже не хотела думать. Я хотела

думать о себе. И от этого вдруг стало мерзко.

– Какая-то ты не очень дипломатичная, – уже мягко заметил Антон.

– Дипломатия ни до чего, кроме психоза, не доводит. У меня нет другого выхода! – словно оправдываясь, воскликнула я. Мне вдруг стало так стыдно и неприятно, будто я в грязь упала лицом. А самолет вдруг мелко затрясло.

Антон опять резко переменился – взлохматил мне волосы, как маленькой, и рассмеялся. Опять эта резкая перемена!

– Я не осуждаю тебя. Делай то, что считаешь нужным. Это ведь твоя жизнь. Просто помни, что у всего есть последствия. Твои волосы все же шикарны! Если бы я был твоим парнем, я бы заплетал тебе косы.

– А ты умеешь? – усмехнулась я, стараясь не подать виду, как мне приятны его слова. Он ведь только что критиковал меня, а теперь вызывает непрошеную нежность. Так не должно быть. Но почему мне так это нравится?..

– Нет, но я быстро учусь. Хотя как-то я пытался заплести косички одному своему другу – знаешь, у него волосы до середины спины, как у тебя. Прямые, густые, черные. Просто мечта любой девчонки, – поведал мне Антон. – Однажды он уснул – выпил много и отрубился, – а я стал плести косички. Так себе вышло, если честно. Я еще пиво на его волосы пролил. Короче, мрак и жесть.

Я рассмеялась.

– Он тебя не убил, твой друг?

– Нет, но врезал сильно, – потер скулу Антон.

– Отомстил тебе?

– Неа, Гек… то есть, Гена мстить не умеет. Прямой, как палка, – ответил Антон с улыбкой.

Самолет затрясло сильнее, и загорелся знак «Пристегните ремни». Мне сразу не понравилось это, и я занервничала. А когда командир экипажа объявил о зоне турбулентности и попросил всех вернуться на свои места, я и вовсе запаниковала, хоть и старалась не показывать этого. Самолет трясло все больше и больше, люди вокруг тревожно переговаривались, и только Антону, казалось, не было до этого никакого дела. Он улыбался даже тогда, когда стюардессы заняли свои откидные кресла и тоже пристегнулись. А ведь это наверняка плохой знак!

– Да что же это такое! – воскликнула я, когда нас основательно тряхнуло. Страх, который я испытывала при взлете, в полной мере вернулся ко мне и охватил с головы до ног. У меня так дрожали пальцы, что я сцепила их в замок на груди. Казалось, еще немного – и мы точно упадем. Провалимся в воздушную яму и больше не взлетим.

– Не переживай. За последние двадцать пять лет ни один самолет из-за турбулентности не упал, – жизнерадостно сказал Антон, сидя, что меня буквально трясет от страха. – Это реально безопасно.

– Я понимаю, – похолодевшими губами ответила ему я. – Только все равно страшно.

Нас снова тряхнуло. Прилично. Кто-то недалеко от нас заплакал – не ребенок, а взрослая женщина.

– Однажды мы летели на «Боинге» через Атлантику и попали в грозовой фронт, – сказал Антон. – Самолет буквально бросало

из стороны в сторону. Люди кричали, кто-то плакал, кто-то молился. Знаешь, в таких ситуациях даже атеисты верующими становятся. Вот тогда было страшно, поверь, Наташа. Я и сам уже готовился отправиться к праотцам. А сейчас – сейчас ерунда. Еще немного – и пройдет.

Я верила ему, но легче от его слов и успокаивающего голоса не становилось. Самолет все так же трясло, а паника и крики в салоне нарастали. Я прикрыла глаза и тяжело вдохнула воздух, который казался сухим и холодным. Сердце колотилось как бешеное. Господи, да зачем я вообще согласилась лететь? В следующий раз поеду на поезде. Только… будет ли он, этот следующий раз?

Я посмотрела в иллюминатор, пытаясь разглядеть во тьме за ним облака. Не получалось.

– Наташа. Наташа, ты меня слышишь? – словно из другой комнаты донесся до меня голос Антона. Я не сразу сообразила, что он зовет меня.

– Что? – повернулась я к нему. Кажется, вид у меня был такой, что Антон проникся. Он нахмурился, всматриваясь в мое лицо.

– Ты бледная, как мел.

– Всё в порядке, – слабо улыбнулась я. – Главное, что меня не тошнит. Тебя это должно радовать.

– Почему? – удивился он.

– Ты в зоне риска, – неудачно пошутила я и вскрикнула – впрочем, не я одна. Люди в салоне зашумели – появилось ощущение, будто мы падаем. Оно было коротким – всего лишь миг, но сердце чуть не остановилось от ужаса.

– Тебе очень страшно? – прошептал Антон. Я несмело кивнула, и тогда он взял мою руку в свою и переплел наши пальцы. – Обещаю, что ничего не произойдет. Не бойся. Хорошо?

– Хорошо, – зачарованно ответила я. Нас снова тряхнуло, и я буквально вцепилась в его ладонь от страха. Антон улыбнулся и подул мне в висок.

– Я же сказал. Скоро это закончится.

Я снова кивнула в ответ, пытаясь концентрироваться на ощущениях, а не на чувстве страха.

Удивительно. Незнакомец держит меня за руку, и ладонь у него крепкая и теплая. Надежная. Такая, что не хочется отпускать. Вопреки страху, хочется улыбаться – ему в ответ. А еще хочется обнять его и прижаться щекой к груди. Боже, Наташа, что за мысли? Ты совсем недавно мысленно его проклинала! Какое еще обнять? Может быть, мне еще и на руки к нему забраться?

– У тебя руки холодные. Так и не согрелась? – спросил Антон.

– Они всегда холодные, – отмахнулась я, т'aя от его заботы и с трудом признаваясь в этом себе. Рядом с ним действительно было спокойнее. И на мгновение мне показалось, что он – мой парень. Мой мужчина, который не даст в обиду и защитит от всего на свете. Эта мысль смутила меня, да и Антон так на меня посмотрел, словно прочитал ее.

Еще некоторое время нас трясло, но страх отступил – благодаря Антону, который успокаивал меня. Он был странным, он умел ловко играть с моими эмоциями, он был с накладной бородой, черт подери! Но он был особенным. Его энергетика буквально захлестывала меня. Не подавляла, а поддерживала. Меня тянуло к Антону так, как, наверное, давно не тянуло к парням. Пропал не только мой страх к воздушной бездне, которая сейчас укачивала самолет на своих руках, пропали страх и недоверие к мужчинам, которые столько лет были со мной. Глупо, но я вдруг почувствовала себя живой. И я была благодарна за это.