Только с тобой. Антифанатка
Шрифт:
Вскоре зона турбулентности закончилась – капитан объявил по громкой связи, что из-за грозового фронта было принято решение лететь не по прямой, а сделать крюк, что увеличит время полета почти на два часа. Никто даже возмущаться не стал – все настолько перепугались зоны турбулентности, что были готовы на все. Главное – спокойно добраться до дома.
Стало спокойно. Загорелся знак, что можно отстегнуть ремни, и я буквально кожей чувствовала, как изменилась атмосфера в салоне. Теперь это был не панический едкий страх, от которого вдоль позвоночника ползли мурашки. Это было облегчение.
– Я же говорил, что скоро все закончится, – сказал Антон. – Я спец в перелетах. Кстати, знаешь, что мне хотелось сделать все это время, пока мы держались за руки?
– Что же? – удивилась я и услышала:
– Поцеловать тебя.
Я ничего не успела сказать Антону, как он обнял меня одной рукой за талию, притянул к себе и склонился к моему лицу. Его темные глаза блестели, а губы были чуть прикрыты. Он будто играл со мной, и мне нравилось это. Нравилось чувствовать его тепло, вдыхать аромат его необычного одеколона с нотками морской свежести и прохлады.
– Ты мне нравишься, рыжая, – прошептал Антон, касаясь моих губ своими. Они у него оказались мягкими и горячими. До бесконечности нежными. – Есть в тебе что-то особенное.
– В тебе тоже, – в ответ прошептала я, чувствуя его дыхание. Моя ладонь оказалась на его груди, которая вздымалась все чаще и чаще, и которая оказалась рельефной и горячей – это ощущалось сквозь ткань его дурацкого костюма. Мне хотелось почувствовать стук его сердца. «Если ты чувствуешь, как бьется чужое сердце, ты можешь сделать его своим», – так говорила моя прабабка, которую в ее родном хуторе почитали за ведьму. И волосы у нее тоже были рыжие – как у меня.
И я хотела. Хотела сделать его своим.
Хотела заворожить его, околдовать, заставить забыть обо всем, кроме меня. В теле снова появился знакомый жар, голова стала легкой и невесомой, а сердце забилось так же часто, как и его. Все вдруг потеряло значение.
Антон скользнул своими губами по моей щеке, мелко целуя, опалил горячим дыханием скулу и вернулся к моим губам. Раскрыл их, обвел контур нижней кончиком языка, чуть прикусил ее… Остановился. Он словно дразнил меня. Ждал, что я сделаю первый шаг. И я сделала этот шаг.
Я первой поцеловала его – жадно и глубоко, так, как и хотела в своих фантазиях совсем недавно – взахлеб, требовательно и страстно. С таким напором, что, кажется, сначала он растерялся, но после ответил не менее горячо.
Этот поцелуй был голодный, тягучий и долгий. В нем не было весенней звонкости или осенней сдержанности – полыхал летний пожар. Дыхания не хватало и сидеть так было неудобно, но мне было все равно. Я не могла оторваться от Антона, гладила его по щекам, запускала пальцы в волосы, хватала за плечи.
Я не знала его.
Он был чужим человеком.
Далеким, странным, не похожим на всех моих знакомых.
Но безумно притягательным.
Наверное, если бы сейчас мы были на земле, в каком-нибудь баре или клубе, все не закончилось бы простым поцелуем. Мы бы не отпустили друг друга, пока не погасили этот проклятый жар в теле, пока не оставили бы его на прохладных простынях постели – моей или его, а, может быть, постели в какой-нибудь гостинице, неважно. Но сейчас… Сейчас
– Что такое? – прошептал Антон и, не удержавшись, взял мою ладонь и легонько укусил за кончики пальцев. Такой дурачок!
– Твоя борода щекочется, – засмеялась я тихо, чувствуя вкус его губ.
– Я бы снял, но не могу, – вздохнул он и потер лицо. – Черт, Наташа! Да ты сумасшедшая! Как у тебя это получается?
– Что?
– Сводить меня с ума?
– Таков мой дар, – пожала я плечами.
– Тогда мне нужно держаться от тебя подальше.
– Попытайся, – хихикнула я.
– Может быть, еще вина? – спросил Антон. – Мне кажется, тебе нужно снять напряжение не только поцелуями. – Он подмигнул мне и бесстрашно направился вперед, к передней части самолета. Через несколько минут после того, как он вернулся, пришла улыбающаяся стюардесса и принесла нам два бокала вина. Я выпила свой почти залпом – была на адреналине из-за турбулентности и невероятного поцелуя. И сама не поняла, как меня стало клонить в сон. Сказалось нервное перенапряжение. Глаза просто слипались.
– Спи, Наташа, у тебя есть время поспать, – сказал Антон, погладил меня по щеке и застегнул на мне ремень безопасности – на всякий случай. Я уснула, положив голову ему на плечо. И почему-то вдруг подумала, что, наверное, я наконец-таки, нашла своего человека. Я давно искала его – такого, с которым мне будет легко и спокойно. Мне было неважно, сколько у него денег и каким классом он летает на самолетах. Мне было важно, что от его губ я теряю связь с действительностью, а от его слов начинаю верить в себя, а не в свой страх.
Может быть, у нас что-то получится? Может быть, мы не зря так глупо познакомились в аэропорту? Может быть…
Додумать я не успела – уснула. Крепко, как и всегда.
А когда проснулась, Антона рядом уже не было. Меня разбудила стюардесса – прямо перед началом посадки, и я, не понимая, куда он делся, стала вертеть во все стороны головой. Сначала я решила, что Антон ушел в туалет и сейчас вернется, но самолет начал снижаться, а его все не было и не было. И вещей никаких его не было – наверное, они остались в бизнес-классе… Может быть, он вернулся туда? Из-за того, что там кресла удобнее. Черт, не стоило мне засыпать! Вот дура. Слов нет! Одни маты – на двух языках сразу.
Приземлились мы удачно, и в салоне раздались аплодисменты, да такие громкие, что я чуть не оглохла – народ благодарил пилотов за то, что мы в целости и сохранности долетели в город. Все так перепугались, что даже не стали вскакивать с мест во время движения самолета по посадочной полосе, как это обычно бывает, а цивилизованно поднялись только тогда, когда капитан корабля попрощался с нами по громкой связи. Я ужасно торопилась. Знала, что пассажиры бизнес-класса покидают самолет первыми, и хотела скорее увидеть Антона. Я буквально кинулась вперед, когда стюардессы разрешили нам проходить по телескопическому трапу в здание аэропорта. Едва ли не бегом кинулась на выдачу багажа, однако Антона там уже не было – видимо, он успел забрать свой чемодан раньше и уйти.