Только с тобой
Шрифт:
Вскочив на ноги, я начал ходить.
– Что это значит? Ничто из этого ни на миллиметр нас не приближает к правде.
– Должен быть кто-то, кому известны ответы.
Я резко остановился.
– Мать Евы.
Он кивнул.
– Ты бы мог опросить ее.
– Господи, - я смотрел на него.
– Я просто хочу знать, что моя жена в безопасности.
По тому, как изменилась поза Ангуса, было видно, что он немного расслабился
– Главное, что мы знаем о матери Евы, так это то, что для нее всегда была в приоритете защита дочери. Не представляю, что она подвергнет ее риску.
– Её сверхзащита - моя забота. Она следит за каждым движением Евы. Бог знает сколько времени. Я предполагал, причиной всему Натан Баркер. Но, возможно, он был лишь частью причины. Вероятно, есть что-то ещё.
– Мы с Раулем уже составляем новые протоколы защиты.
Я провел рукой по волосам. В дополнение к своим обязанностям обеспечения безопасности, они решали проблему с Энн: искали записи, что хранятся у её брата, а также пытались определить фотографа, запечатлевшего меня. И плюс ко всему разгадка матери Евы. Даже с командой помощников, я знал, это было напряжно.
Раньше служба безопасности занималась лишь моими делами. Теперь в моей жизни появилась Ева, что фактически удвоило их обязанности. Ангус и Рауль привыкли работать посменно, но в последнее время оба выполняли свои обязанности почти круглосуточно. Они могли обратиться за любой необходимой помощью, но сейчас им нужен ещё один агент безопасности, а может быть и два. Профессионалы, на которых можно положиться и доверить защиту Евы. Те, кому я доверяю также, как и своей команде.
Нужно найти время, чтобы осуществить задуманное. Все должно быть улажено, когда мы с Евой вернемся из медового месяца.
– Спасибо, Ангус, - я выдохнул.
– Поехали в пентхаус. Хочу побыть с Евой. Что делать дальше я подумаю после того, как немного посплю.
– Почему ты мне не сказал?
Я посмотрел на Еву, пока раздевался.
– Подумал, что тебе понравится такой сюрприз.
– Ну, да. Но все равно. Это был огромный сюрприз.
Могу поспорить, интервью ее обрадовало. То, как она встретила меня по приходу домой, было хорошим знаком. Она тараторила и не могла устоять на месте. Что, если подумать, мало отличалось от Счастливчика, который от счастья то забегал под кровать, то выскакивал из-под нее, поскуливая.
Выйдя из туалета в боксерских трусах, я подошел к кровати и развалился на ней. Боже, как я устал. Слишком устал, чтобы даже приставать к своей прекрасной жене, которая выглядела восхитительно в коротком платье без бретелек. То есть, я, конечно же, буду в состоянии взбодриться, если с ее стороны последуют непристойные предложения.
Ева сидела на своей стороне кровати, потом перегнулась через край, чтобы помочь Счастливчику вскарабкаться к нам. Через минуту он был на моей груди и скулил в знак протеста, что я не давал ему размазать слюну по всей своей челюсти.
– Ну, я все понимаю. Ты мне тоже нравишься, но я ведь не облизываю твое лицо.
В ответ на это он рявкнул. Ева рассмеялась и легла на подушку.
Меня все поражало происходящее. Это был дом. В некотором смысле, подобного раньше не было. Со смерти отца, ощущения дома не возникало. Но все вернулось, и даже лучше, чем раньше.
Отодвинув Счастливчика на живот, я повернулся к жене.
– Как обстоят дела с мамой?
– Хорошо, я думаю. Мы в большей степени готовы к воскресенью.
– Ты думаешь?
Она пожала плечами.
– У нее заболела голова во время интервью. Похоже, оно ее слегка повергло в шок.
Я изучал ее.
– Чем?
– Тем, что ты во всеуслышание рассказывал о самом личном. Не знаю. Иногда я ее не понимаю.
Я вспомнил, Ева рассказывала мне, как она обсуждала книгу Коринн с Моникой и хотела использовать СМИ в нашу пользу. Моника предостерегла ее, посоветовала ценить частную жизнь. В то же время, я был согласен с мамой Евы, и благодаря сегодняшнему интервью, буду придерживаться этого мнения. Но в свете того, как мало я знал о личности Моники теперь, казалось вероятным, что мать Евы беспокоилась и своей личной жизни. Одно дело небольшое упоминание в документах местного общества. Совсем другое - внимание всего мира.
У Евы было лицо матери и схожие манеры. Также она носила фамилию Трэмелл, что являлось любопытной ошибкой. Лучшей защитой тут бы стала фамилия Виктора. Кто-то может искать Монику. И если этот знает, по крайней мере, столько же, сколько и я, то лицо Евы на национальном телевидении - словно метка Х на карте.
Мое сердце забилось. Была ли моя жена в опасности? Я понятия не имел, от чего может скрываться Моника.
– О!
– Ева вскочила.
– Я же не сказала... У меня есть платье!
– Господи. Меня чуть сердечный приступ не хватил, - Счастливчик воспользовался моим изумленным состоянием и кинулся яростно вылизывать.
– Прости, - Ева схватила щенка, чем спасла меня, затянув его к себе на колени и усевшись передо мной, скрестив ноги.
– Я звонила папе сегодня. Бабушка спросила его, не захочу ли я надеть ее свадебное платье. Он прислал мне фотографию, но оно так долго лежало на хранении, что я не могла рассмотреть его как следует. Поэтому, он прислал мне отсканированное фото, где бабушка в нем в день своей свадьбы, и оно прекрасно! Совершенно то, что я хотела!