Только телеграммы
Шрифт:
— Илья, милый, я не люблю вас! Нет, нет, нет! Я люблю Губина, только Губина! Только Губина!
— Простите меня, Маша, простите за всё! Но только не уходите. Мне же нечем будет жить после вас! Я же не могу оставаться наедине с самим собой… Сегодня вы зачеркнули меня! Зачеркнули всю мою жизнь, сожгли её, будто её и не было, а она ведь была… Что же мне теперь делать на своём собственном пепелище? Для чего жить? Вы обесценили все мои богатства. Вы лишили меня веры в самого себя. Неужели всю свою жизнь я прожил неправильно? Но ведь я ещё молод… Вы не должны уезжать, Маша. Я не пущу вас. Я не могу без вас. Я сойду с ума без вас! Я не смогу работать… Я не смогу забыть нашей близости — это так редко бывает по-настоящему. Вы
— Поздно, Илья, поздно, дорогой… Я должна вернуться. Если я останусь, это будет мука, смертельная мука и для вас, и для меня. Я погибну…
— Дура, ведь я же люблю тебя! Понимаешь — люблю! Я же места себе не нахожу, ты же мне всю жизнь перекрутила! Приехала, влезла в душу, наговорила, навиноватила, и всё? И будь здоров? Сам во всём разбирайся?.. Ладно, к чертям собачьим, буду жить, как умею. И не надо мне вашей Москвы, и министерства не надо! Наплевать мне на всё, если нет жизни по сердцу! Слышите, Полозова, наплевать!.. А в Москву я всё равно приеду. Я всё равно увижу моего сына. Он мой, слышишь, Полозова? Мой! Мой сын! Мой, мой, мой!.. Ты не выйдешь отсюда, Полозова! Ты останешься здесь навсегда! Я застрелю тебя! А потом себя. Я не могу проигрывать! Я не могу сдаваться! Я лучше уничтожу себя. Я не могу жить побеждённым, на коленях!
— Поздно, Илья, поздно. Поздно, поздно, поздно…
26
«Москва, НИИ-240, заместителю директора, копия — административно-хозяйственному отделу. Нахожусь колхозе Двадцатого съезда Асаханского района Якутской АССР. Состояние Полозовой угрожающее. Начинается токсикоз — отравление почек. Через Главное управление Гражданского воздушного флота свяжитесь местным управлением ГВФ и на любых условиях, повторяю, на любых условиях, арендуйте рейс вертолёта «Ми-4» по маршруту Норильск — Асахан — горная станция — обратно. Директор института Губин».
«Москва, НИИ-240, административно-хозяйственный отдел. Прибыл вместе Полозовой Норильск. Большое спасибо за все хлопоты. Положение Полозовой ухудшается. Вследствие продолжительного голодания почти не прекращается обморочное состояние. Завтра вылетаем Норильска Красноярск. Дальнейшая транспортировка обычным рейсом чревата опасностью жизни. Срочно зафрахтуйте рейс специальной санитарной машины по маршруту Красноярск — Москва. Директор института Губин».
«Москва, НИИ-240, партийной, профсоюзной, комсомольской организациям, заместителю директора, административно-хозяйственному отделу. Сегодня шестнадцать часов сорок минут местного времени Красноярской городской больнице скончалась молодой научный сотрудник нашего института Мария Полозова. Организуйте некролог, портрет Полозовой вестибюле института, также встречу тела аэропорте. Губин».
«Молния. Москва, НИИ-240. Ошибка! Ошибка! Маша жива! Состояние Полозовой частично улучшилось. Сегодня же вылетаем санитарным спецрейсом Москву. Организуйте моменту прибытия Быковском аэропорте дежурства кареты «скорой помощи». Директор института Губин».
27
«Москва, улица Пирогова, двенадцать, палата номер три, Полозовой. Маша, прошло два месяца, как вы уехали. Я знаю, что вы лежите больнице. Хотел прилететь, но у меня начались осложнения республиканской прокуратурой. Не подумайте, что жалуюсь. Просто невтерпёж больше находиться неведении. Я знаю, сейчас вам лучше. Напишите два слова, если сможете. Илья».
«Москва, улица Пирогова, двенадцать, третья палата, Полозовой. Маша, ещё один месяц прошёл, от вас ни слова. Значит, заслужил. У нас полярная ночь — мрак,
«Москва, Пирогова, двенадцать, третья палата, Полозовой. Я взял себе правило — ровно месяц не думать о вас. Проходит месяц, и я посылаю вам телеграмму. Без всяких надежд на ответ. У нас все работы приостановлены — ночь и мороз давят на всю железку, с утра минус пятьдесят пять. Правда, нет ветра. Вчера вечером вышел из дома, долго смотрел на север. И вдруг, как напоминание обо всём, что было, в полнеба полыхнуло полярное сияние. У меня даже навернулась слеза. Видите, становлюсь сентиментальным. Очевидно, старею. Илья».
«Москва, Пирогова, двенадцать, Полозовой. За полгода всё-таки можно было послать хотя бы одну телеграмму. Просто так, из любопытства. Впрочем, узнаю ваш характер. Завтра по вызову прокурора республики вылетаю Якутск. Всё это ерунда, комариные укусы, но больно уж много наплёл на меня ваш профессор под горячую руку в Асахане. Придётся тряхнуть стариной, ведь когда-то, в старые добрые времена я судился с различными ведомствами не реже одного раза в неделю. Всегда защищал свои организации в суде сам и все дела выигрывал…
Кстати, когда кто-нибудь родится, сообщите, кто же именно родился — мальчик или девчонка? Бондарев».
«Молния. Якутск, прокурору республики. Мне стало известно так называемом деле Владимирской геологоразведочной экспедиции, находящемся сейчас вашем производстве доследовании. Настоящим уведомляю вас, что все обвинения, выдвинутые против начальника Владимирской экспедиции Бондарева, объясняются исключительно субъективными обстоятельствами, а также моим повышенно-болезненным состоянием во время работы в Якутии. Со своей стороны официально заявляю, что никаких претензий к Бондареву я не имею. Прошу дело прекратить. Полозова».
«Служебная. Москва, Министерство геологии и охраны недр, старшему юрисконсульту Маньковскому. Представлению Якутской республиканской прокуратуры сообщаю вам, что начальник Владимирской экспедиции Бондарев представил республиканской прокуратуре исключительно аргументированную документацию всех отношений группой НИИ-240, исполнявшей договорных условиях один из разделов перспективного плана экспедиции. Деле имеются заверенные официальными лицами документы, убедительно объясняющие причины задержки доставки продовольствия центральной базы экспедиции. Настоящее время плановые задания по приросту запасов, как сообщает республиканская прокуратура, экспедицией выполняются. Техника безопасности находится удовлетворительном состоянии. Производственных травм, также смертельных случаев, также других компрометирующих материалов на руководство экспедиции не имеется. Жалобы, поступавшие прошлом году, при проверке взяты заявителями назад. Связи этим, также рядом других обстоятельств дело Владимирской геологоразведочной экспедиции производством Прокуратуры Союза считается прекращённым окончательно. Советник юстиции третьего класса Афанасьев».
«Москва, НИИ-240, профессору Губину. Связи неквалифицированным оформлением документации, учитывая ходатайство Министерства геологии и охраны недр, также ваше личное ходатайство, Прокуратура СССР дело Владимирской геологоразведочной экспедиции прекращает. Советник юстиции третьего класса Афанасьев».
28
Плакат, появившийся на доске приказов НИИ-240 1 марта 196… года:
Всем! Всем! Всем!
Ребята!
Маша Полозова родила мужика!
Вес — 4 400 000 миллиграммов!
Рост — 580 миллиметров!
Ура-а-а-а-а-а!