Только ты
Шрифт:
Рено пошевелился и выгнулся навстречу ее руке, словно большой кот, без слов показывая, насколько ему приятны ее прикосновения к голове, шее, плечам.
Язык Рено погрузился глубоко в рот Евы, в то время как он угнездился между девичьих бедер, разделив их своей возбужденной плотью. Он ощутил, как чувственная дрожь пробежала по ее телу, и ему захотелось застонать и энергично ответить на ее реакцию.
Он не ожидал, что его возбуждение будет так велико. Он не собирался показывать, как сильно желал ее.
Но теперь было уже поздно. Теперь она знает о его желании и воспользуется этим для достижения своих корыстных целей. Ему оставалось только посмотреть, насколько далеко позволит она ему зайти, прежде чем прекратит игру.
И что она предложит, чтобы остановить его.
Бедра Рено задвигались снова, прижимаясь к податливому телу Евы. Сладостный огонь зародился у нее под ложечкой, и она тихонько застонала. Инстинктивно руки девушки крепко обхватили Рено. Она была вознаграждена ритмичным покачиванием его бедер, частота которого совпадала с частотой движения его языка у нее во рту.
Длинные пальцы соскользнули с плеч Евы к кружевному лифчику и панталонам, в которых она спала. Рено провел ладонью по ребрам до бедра, затем снизу вверх и почувствовал, что одна из грудей оказалась в его руке. Он скользнул большим пальцем, отыскал бархатный сосок и тихонько сжал его.
Сладостное ощущение пронизало Еву, захватив ее врасплох. Она инстинктивно выгнулась, отдаваясь ласке.
Рено хрипло, торжествующе засмеялся и, захватив упругий сосок и перекатывая его между пальцами, упивался прерывистыми всхлипами лежащей под ним девушки. Поддаваясь искушению, он оторвал губы от ее губ и провел горячую дорожку от шеи к девичьей груди в поисках ягоды, которая полностью созрела под его ласками.
Влажное тепло рта дошло через тонкую ткань лифчика и вернуло Еву к действительности.
Под рукой Рено лифчик оказался расстегнутым, и она рисковала остаться в таком виде, в каком еще никогда не оказывалась перед мужчиной.
– Нет! – задыхаясь, воскликнула Ева.
Но большего она сказать не могла, ибо Рено поцелуем запечатал ей рот. Мир снова стал удаляться от Евы, с ней оставалось только тепло Рено и его сила.
Она прильнула к нему, ее протест растворился в головокружительном удовольствии, которое он дарил ей.
Плавным движением руки Рено отбросил лифчик, и белоснежные полушария с тугими коралловыми сосками выкатились на свободу. Он застонал от острого желания. До этого. Ева казалась ему такой стройной, такой тонкой, такой юной, что он не предполагал найти в ней столько зрелой женственности.
Рено снова нагнулся к Еве.
– Рено, не надо, я…
Ева прерывисто вздохнула, и в этом вздохе соединились и страсть, и страх. Рено не обратил внимания на ее прерывистый шепот. Его руки медленно скользнули ей под спину, напряглись, и она выгнулась тетивой, а он губами стал ласкать и дразнить соски, которые возбудил.
– Что ты… делаешь… со мной?
В ответ Рено перешел к другому соску.
На сей раз она испытала наслаждение еще более сладостное и всепоглощающее. Она вскрикнула, а ее тело рванулось навстречу мужчине, который ласкал ее столь яростно и нежно.
Затем она ощутила руку Рено между своих ног.
Родился страх, вытесняя наслаждение и гася огонь страсти.
– Больше не надо! – вскрикнула она в отчаянии, пытаясь вырваться из-под него. – Не надо! Перестань! Ты просил поцелуя – я поцеловала тебя так, как ты хотел!.. Ну, разве это не правда?! Я выполнила свою часть сделки! Пожалуйста, остановись!.. Рено, пожалуйста!..
Медленно, неохотно, Рено поднял голову. Сосок упруго выскользнул из его рта, и от этого по телу Евы пробежала трепетная волна.
Рено закрыл глаза и сжал зубы, чтобы не застонать. Его рука, лежащая между сжатых девичьих ног, казалось, была окружена огнем, который ему не удавалось высечь столь быстро из какой-либо другой женщины.
Он пошевелил пальцами, наслаждаясь теплом и упругостью ее тела, и в ответ из коралловых губ Евы вырвался крик, который нельзя было приписать одному лишь страху.
– Почему я должен остановиться, gata? – хрипло спросил Рено, глядя на нее. – Ведь ты хочешь этого не меньше, чем я.
Его рука вновь начала движение, и Ева снова вскрикнула: его нежные и настойчивые руки рождали сладостные ощущения.
Ева схватила Рено за запястье, пытаясь отдернуть его руку, но ничего не могла сделать – Рено был намного сильнее ее.
– Ты сказал, что остановишься, если я дам тебе честный поцелуй, – горячо говорила Ева. – Разве нет?
Отчаяние в голосе Евы было неподдельным, о чем свидетельствовали и ногти, вонзившиеся в его запястье, и внезапная напряженность в ее теле.
– Если бы поцелуй был честным, я бы уже глубоко погрузился в тебя, ты царапала бы меня своими острыми ноготками совсем по-другому, и мы оба были бы в восторге друг от друга, – возразил Рено.
– У тебя очень странное представление о честности. Девушка, отдающаяся любому, кто ее пожелает!
– Но ведь ты хотела меня!
– Я сейчас не хочу! Ты намерен держать свое слово, громила с ружьем?!
Рено сделал глубокий вдох и назвал себя последним дураком за то, что разбудил в себе желание к опытной обманщице из салуна «Золотая пыль». Ведь его уже дразнила другая такая же, некая Саванна Мари Кэррингтон. Она завязала его в узел, вытянула из него посулы и обещания и позволила ему после этого поцеловать ей руку.
– Я не обещал остановиться, – холодно заявил Рено. – Я сказал, что мы переговорим с тобой и решим. Предложи мне что-нибудь, gata. Предложи мне что-нибудь такое же интересное, как это.
Рука Рено снова зашевелилась, сжимая и лаская плоть Евы. Она снова попыталась оттолкнуть его.
– Прииск, – проговорила Ева. – Золотой прииск Лайэнов.
– Испанские сокровища?
– Да!
Рено пожал плечами и снова нагнулся к Еве.
– Я ведь уже выиграл его, ты помнишь? – спросил он.