Только ты

Харри Джейн

Стефания почувствовала, что сейчас ей потребуются все остатки мужества, еще остававшиеся в ней, чтобы наконец, сказать правду.

— Мне всегда был нужен только ты, Гарри. И никто больше!

Губы Гарри сжались еще плотнее.

— Неправда! Мы оба знаем, что это неправда. О чем тут говорить, если ты собиралась за него замуж?

— Мои прошлые намерения — вовсе не предмет моей гордости. Я была бесконечно одинока, Гарри. В глубине души я ждала одного — твоего возвращения. Но время шло, а тебя все не было. Зато появился Армандо, который, что ни говори, был частью

нашего общего прошлого — тех времен, когда я не чувствовала себя одинокой.

— А что заставило тебя вчера снова броситься к нему на шею? — резко спросил он. — Я был там, Стефания. И видел, как ты его целовала.

— Нет, — сказала она. — Ты видел, как он целовал меня. А это — совершенно разные вещи. Ты просто увидел то, что хотел увидеть. Зачем ты приехал туда?

Гарри насупился и после короткой паузы медленно ответил:

— Какой-то мужчина позвонил и сообщил миссис Стюарт, что ты встретилась со старым другом и не вернешься допоздна.

— Армандо подстроил ловушку, и мы вновь угодили в нее! — вскрикнула Стефания. — Он сначала позвонил мне домой, чтобы удостовериться в моем присутствии там. Вероятно, сразу после этого он позвонил в Корнуэлл-Хаус. — Стефания горестно покачала головой.

— Ты сама сказала, что хотела бы вернуться к себе домой. Ты сама призналась в этом, — продолжал упорствовать в своем недоверии Гарри.

— Ты обвинил меня, что я встретилась с ним за твоей спиной. Естественно, это причинило мне боль, и я всего лишь хотела отомстить тебе той же монетой. — Стефания развела руками. — Ты в детстве называл меня рыжиком, хоть я вовсе не рыжая. Однако в одном ты был прав: как все рыжие, я очень невезучий человек. И видно буду рыжей — до тех времен, пока не стану старой и седой.

— Ты никогда не будешь старой, Стефания, — тихо ответил Гарри. — Я всегда буду видеть тебя такой, какой ты была сегодня вечером, — в рубиново-красном платье с бриллиантовой брошью на груди.

— Гарри, — срывающимся голосом начала она. — Не надо...

— У меня было нелегкое детство. Мне порой даже казалось, что я какой-то провинностью заслужил такую участь. И все же, когда тебя не было рядом, я чувствовал себя... ущербным, что ли? Все эти годы, пока ты подрастала, мне приходилось считаться с тем, что мы друг для друга чужие, что мое место — где-то в стороне от тебя и на втором плане... — Глаза его были печальны. — Это был сущий кошмар — без конца жаждать момента, когда ты снова взглянешь на меня с улыбкой. После того, как, это наконец случилось, я почувствовал себя заново родившимся...

Я только-только начал зарабатывать серьезные деньги, когда увидел эту брошь. И сразу понял, что подарю ее тебе. Я хотел, чтобы она стала твоим защитным талисманом, напоминала тебе, что я жду, пока ты созреешь и сможешь выйти за меня замуж. Тогда уж я сам буду твоей защитой и опорой.

Никто из нас не знал, что Армандо приедет на твой день рождения. Его появление все перевернуло и расстроило. Я решил, что это ты пригласила его.

— Нет! — Она яростно мотнула головой. — Я его не приглашала.

— Тогда мне пришлось изменить свой план. Я не мог рисковать,

позволив Армандо узнать о моих чувствах к тебе, о том, насколько серьезны мои намерения, потому что был уверен: он попытается все разрушить и отнять тебя у меня. Я попросил отца подарить тебе эту брошь от своего имени. Когда Армандо украл брошь и подбросил в мою комнату, я понял, что отец был прав — это человек способен на все. В следующий раз в моей комнате могли бы найти что-то посущественнее, например наркотики.

Я не мог ввязывать в эту историю тебя, Стефания. Ты была слишком юна — и слишком хрупка. И тогда я сказал себе, что мое время еще не пришло. Но однажды я вернусь и предъявлю свои права. Однако, когда я вновь нашел тебя, ты была обручена с ним. — В голосе у Гарри зазвучало страдание. — Представь, что я должен был чувствовать!..

— Мне казалось, — а может быть и не казалось, — что я начинаю сходить с ума. Я решил, что даже если ты сейчас принадлежишь ему, все равно рано или поздно ты станешь моей. Я придумывал, как затащить тебя в постель, чтобы заняться с тобой любовью и навсегда вытеснить Армандо из твоей памяти. Я хотел заполнить тебя всю так, чтобы ты не могла видеть, слышать, ощущать никого другого, кроме меня. Но вместо того, чтобы привлечь тебя, я разрушил все, что было или могло быть между нами. Этого я не могу себе простить!

— Ты больше не занимался со мной любовью, потому что считал, что причинил мне боль... тогда, в первый раз? — Ее глаза изумленно расширились.

Гарри устало улыбнулся.

— Стеффи, ты же была девственницей! Мне следовало знать это и обращаться с тобой совсем по-другому — осмотрительно и осторожно.

— Гарри, дурачок мой дорогой. — Голос Стефании дрогнул, и она бросилась к нему на грудь. — Я не хотела, чтобы со мной поступали осмотрительно, я хотела быть любимой. Всего-то и нужно было — прогнать поцелуем боль и показать мне потом, как все должно быть между нами. А я решила, что разочаровала тебя и ты меня больше не хочешь.

— Я желал тебя всю свою жизнь, — глухо, с подступающей страстью в голосе произнес Гарри, обнимая ее, и тело Стефании возбужденно напряглось в ответ. — Несмотря ни на что, ты оставалась путеводной звездой в моей жизни. Меня всегда и везде влекло к тебе. А еще я хотел охранять, оберегать тебя. И вместо этого оттолкнул от себя прочь!

Стефания отрицательно покачала головой, развязывая поясок халата.

— Твоя мать сказала, что выбор — за мной, — прошептала она. — Что ж, я остаюсь. Любовь моя, хватит нам наказывать друг друга. Я — твоя, если ты еще меня хочешь!

... Спустя какое-то время он с трудом оторвался от нее и спросил:

— Неужели мы еще до сих пор живы?

— Да! И я бы даже сказала — как никогда ранее! — Стефания снова припала к его губам. — Как ты догадался, что именно так, мне будет хорошо?

— Просто ты — вторая половинка меня самого. — Он поцеловал ее глубоко и чувственно. — Как же мне не знать своих собственных желаний? — После короткой паузы он добавил: —

Стеффи, любовь моя, выходи за меня замуж. Я не могу жить без тебя.