Только в моих объятиях
Шрифт:
— Я ведь уже говорил. Она — жена моего отца. Наин женился на ней после смерти первой жены, моей матери. Джозани приходится ей младшей сестрой, и по обычаю племени Наич должен был продолжать заботиться об их семье.
Мэри не забыла, что зять предназначен для переноски тяжестей членов семейства своей жены. Теперь же выходило, что данное обязательство не снимается и после кончины супруги.
— Сообщаю тебе, что все мои сестры замужем, — заявила она не то в шутку, не то всерьез. — Это на тот случай, если вдруг меня не станет, а ты почувствуешь себя обязанным
— Я не следую вслепую всем обычаям.
И все же Мэри стало спокойнее на душе при мысли о том, что все ее сестры замужем.
— Почему ты зовешь Наича отцом?
— Он принял меня в семью.
И тут до Мэри дошло, что она почти ничего не знает про Райдера. Девушка удивленно уставилась на него.
— Мне было семь лет, — продолжил он, — наш караван пересекал юго-запад, направляясь в Калифорнию, где отца ожидало место преподавателя. Мы ехали всей семьей: с матерью и младшей сестренкой. До этого отец был профессором математики в Цинциннати.
Мэри вспомнила, что Райдер изучал математику в Вестпойнте. Ее глаза метнулись в сторону корзины с книгами, многие из которых наверняка принадлежали его отцу. Стало быть, надписи были сделаны его родителями: отца звали Джексоном, а мать — Анной. Правда, Мэри не смогла припомнить ни одного упоминания имени его сестры.
— Почти половину пути — до Сент-Луиса — мы проделали на поезде, — продолжал Райдер. — Но потом родители решили, что путешествовать с караваном фургонов более практично — и к тому же это станет хорошей жизненной школой. — Он тяжело вздохнул. Рука, ласкавшая Мэри, бессознательно сжалась в кулак. — Это было авантюрой, с начала и до конца.
— Апачи? — выдохнула Мэри, не замечая, что он причиняет ей боль. Голос ее трепетал от сочувствия.
— Да, апачи. Но не те, про которых ты подумала. Не чихуахуа. Неподалеку от Феникса на караван налетела банда южных тонто. Маму и Молли прикончили на месте, а отца привязали к столбу пыток. Они содрали с него живьем кожу прямо у меня на глазах.
Мэри застыла. Она не решалась закрыть глаза, чтобы не дать возникнуть перед мысленным взором ужасной картине, а вместо этого постаралась сосредоточиться на лице Райдера, гадая, какие чувства он скрывает сейчас под привычной невозмутимой маской. Найдет ли она способ дать понять, что не желает слушать о дальнейших его злоключениях?
— Меня они потащили с собой вместе с двумя другими мальчиками. Один из них, по имени Генри Паркер, погиб почти сразу же, так как выяснилось, что он не может поспевать за племенем. Его просто убили, не потрудившись предварительно расчленить тело на куски. — Услышав сдавленный всхлип Мэри, Райдер заметил:
— По их понятиям это был чрезвычайно великодушный поступок.
На языке у Мэри вертелось возражение, что ведь Генри был всего-навсего маленьким мальчиком. Да разве сам Райдер не знал это гораздо лучше ее, разве не был он сам тогда точно таким же мальчиком?!
— Я провел с ними почти неделю, пока не напали чихуахуа. Я увидел в этом возможность бежать и постарался
— Их подкупила твоя отвага.
— Об отваге не могло быть и речи, — покачал головой Райдер. — Я просто старался убраться подальше от тех, кто убил моих сестру и мать и пытал отца. Страх и ненависть помогли не отставать от воинов чихуахуа, а когда они иссякли — оставалась еще и жажда мести.
— Все равно тебе нужна была отвага, чтобы решиться на побег, — утверждала Мэри. — Ведь многие боятся встать перед лицом неизвестности. В отличие от тебя. Я не удивляюсь, что чихуахуа приняли тебя. — Ее пальчики скользнули к нему на запястья. — А что было с третьим мальчиком?
— Томми О'Нейлом? Я никогда его больше не видел. Скоре всего он был принят в племя так же, как меня приняли чихуахуа.
— Я бы затруднилась сказать, кто из вас кого принял.
— Мы с Наичем тоже частенько спорили по этому поводу, — улыбнулся Райдер.
Мэри пошевелилась, отчего кокон из одеял слегка приоткрылся. Она не заметила, что в темных складках стала видна ее нога, зато это заметил Райдер. Его глаза жадно пробежали от ступни до самого бедра. Самое нежное, чувствительное местечко находилось под коленом. А что, если он поцелует ее там, если пробежится губами вверх по бедрам, сожмет в ладонях ладные округлые ягодицы?..
— Как ты попал в Вестпойнт? — спросила Мэри. — Или это постарался твой дядя? — У нее возникло ощущение, что сенатор Уилсон Стилвелл должен быть в этом замешан. — Наверное, он брат твоей матери. Разве он…
Райдер прервал ее поцелуем на полуслове. Ласковые и в то же время горячие губы не могли оставить ее равнодушной.
Мэри задыхалась, а глаза ее сияли. Наконец Райдер оторвался от нее.
— Нечестно уходить от разговора таким образом! — воскликнула девушка.
— И даже сейчас? — с надеждой спросил он.
— Сейчас мне нравится эта идея.
Потянувшись к ней снова, Райдер дивился про себя, что же все-таки могло побудить Мэри посвятить себя Церкви. Она распахнула ему навстречу объятия, словно крылья только что вышедшей из кокона прекрасной бабочки.
На сей раз любовная прелюдия заняла гораздо меньше времени. Оба отлично знали, чего хотят. Кожа Мэри горела от легчайших прикосновений его пальцев. Соски затвердели еще до того, как он припал к ним губами. А когда он поцеловал милые ямки под коленками, она затрепетала от наслаждения.
Не меньшую бурю восторга вызвали в Райдере ласки Мэри. Вот она целует его плечо, легонько прикусив чувствительную кожу. Она не просто повторяла его движения — любовь помогала ей найти собственные способы делать приятное своему любовнику. Она дарила наслаждение и наслаждалась сама, лаская его сильные бедра, прислушиваясь к его охам и стонам по мере того, как подбиралась все ближе и ближе в плоти.