Только вернись
Шрифт:
– С кем ты связалась, Кара? – грозно произносит Глеб, возвышаясь надо мной. – Вспоминай, кто мог желать тебе вреда? И прекрати уже выть, раздражает.
Глеб прохаживается по моей разгромленной квартире, внимательно все осматривая. Неторопливо ступает из комнаты в комнату, включает и выключает свет, заглядывает в окна.
– Я думала это ты, Глеб, – блею я. – Так ненавидеть меня больше никто не может.
Вяземский оборачивается, словно вздрогнув от моих слов. Больно, да? Попала в точку или задела за живое? Сковырнула струп со старой гнойной раны? Мерзкой и зловонной? Или ты думал, что все забудешь, милый? Сунешь мне подачку и заживешь спокойно со своей женой Анечкой?
– Ты звонила няне или… С кем оставался ребенок, пока ты…
– Телефон няни недоступен. Сейчас я в полицию позвоню. Пусть осмотрят квартиру, снимут отпечатки пальцев и…
– Не вздумай, Кара! Разве ты не понимаешь, что навредишь себе этим? К нам и так приковано внимание всего города. Или ты хочешь, чтобы папарацци узнали, кто ты на самом деле? Следственный комитет будет копать и спрашивать о прошлом. Твоих врагах и…
– Мой враг только ты, Вяземский! Ты и твои родители! – выкрикиваю пылко.
– И в чем я провинился, Лера? В том, что предпочел тебе порядочную девушку из профессорской семьи? Ну извини, бывает! Я не из тех, кто прощает измену. Благодари бога, что я не начистил рыло твоему Харину, а просто… А просто отпустил вас на суд божий.
– Что?! Ты верно бредишь, Глеб? Какой Харин, о чем ты вообще…
Замолкаю, словно меня ударила молния… Так вот, что думает обо мне Вяземский… А я все эти годы гадала над причиной, по какой от меня избавились.
Зажмуриваюсь, словно проваливаясь в прошлое. Окунаюсь в колодец воспоминаний, заново переживая боль.
Под ногами шуршит гравий, когда я легко ступаю по дорожке. Заглядываю в маленький уютный пруд, любуясь японскими карпами, срываю веточку цветущего шиповника и иду дальше, услышав знакомые голоса из сада. Я специально не предупредила о визите – задумала сделать Нине Ильиничне сюрприз. Так и вижу ее распахнутые добрые глаза, устремленные на меня. И как наяву слышу голос:
«– Лерочка, ну зачем ты меня так пугаешь? Могла же ведь позвонить?». А потом она меня, конечно, обнимет и предложит чаю с печеньем. Обожаю печенье, что выпекает повар Вяземских. Дорожка сужается, открывая взору просторную каменную беседку. За столом сидят двое – Нина Ильнична и Глеб… Любимый мой, он тоже дома? Тогда почему не ответил на мой звонок? А в сообщении написал, что будет занят до вечера? Странно… Раскрываю губы, чтобы выпалить: «Сюрпри-и-из», но из горла вылетает лишь хриплый вздох… Я же словно врастаю в землю, сраженная жестокими словами Нины Ильиничны – они летят по воздуху, как невидимые иглы и вонзаются прямиком в сердце:
– Сынок, не нужна тебе эта провинциалка. Зачем портить себе репутацию и карьеру? Тебе нужно жениться на Ане Фоминой. А этой… Купи ей шмотки нормальные или сумку дорогую и… скатертью дорожка.
Кладу ладони на живот и глубоко дышу, усмиряя сердцебиение. И это говорит его мама? Милая женщина, охотно принимающая меня в доме? Точно обо мне? Может, я ослышалась? Пульс ревет в ушах, но я отчетливо слышу ответ «сыночка» – моего любимого Глеба:
– Ты права, мам. Лера весёлая, классная, но… Жена мне нужна такая, как Аня. Пригласи ее семью завтра на ужин. Я сделаю Ане предложение.
Закрываю рот ладонями, с трудом сдерживая крик… Судорожно сжимаю пальцы в кулаки,
– А ты не думала позвонить Харину, Кара? Он отец твоей дочери, мало ли какие у него методы воздействия на тебя? Может, ты запрещаешь ему общаться с ней?
Молчи, Кара, не признавайся… Если Вяземский узнает, что Милана его дочь, он заберет ребенка.
– Я звонила, он не забирал Милану, – вру я. – Глеб, что ты предлагаешь делать?
– Собирай вещи. Ты едешь ко мне, – хрипловато произносит он. Воздух колышется от его твердого безэмоционального голоса. Нагревается и словно потрескивает от напряжения, исходящего от Глеба волнами… Хочется поежится или обнять себя за плечи… С ним невозможно по-другому, только так…
– У меня есть дом, ты же видишь. Я приберусь и переоденусь, а потом…
– У тебя пять минут, Кара. Я помогу тебе найти ребенка.
– Неужели бесплатно, Вяземский? Или заставишь меня отдать долю в фирме?
– Обсудим условия у меня дома, – Глеб наклоняется к моему лицу, обдавая висок горячим дыханием. – Жду тебя в машине. И не вздумай глупить.
Глава 4.
Каролина.
– Сколько у меня есть времени? – зябко потирая плечи, произношу я.
Не так я себе это представляла… Думала, размажу Вяземского, как мошку на ветровом стекле, заставлю страдать и хвататься за ускользающие возможности сохранить бизнес. Долгими ночами как наяву видела его перекошенное от гнева и бессилия лицо, а теперь стою посередине прихожей, потираю дрожащие плечи и глотаю слезы.
Жалкая, уничтоженная чьим-то вероломным вмешательством в мой план, ссутуленная…
– Пять минут, Кара… Пять минут и ни минутой больше. Я пришлю Брыкалова помочь тебе с сумками, – Глеб проходит мимо меня, как бы случайно задевая плечом.
– А мне нужно брать много вещей, Глеб? Я завтра же уеду домой и…
– Каролина… Дмитриевна, вероятно, вы не поняли с первого раза? – Глеб резко разворачивается и вскидывает ладонь. Сжимает пальцы на моем подбородке и прищуривается, словно пытаясь просверлить во мне дыру взглядом. – Теперь я командую парадом, Кара. Забудь о своих планах и фантазиях в отношении меня, поняла? Думаешь, я не знаю, что ты планировала? Не думай, что моя доброта безгранична. Я могу уничтожить тебя за одну минуту, Кара. Сделать пару звонков и… Ты лишишься всего, не только дочери. Всего-о-о… – Глеб наклоняется и шепчет мне в ухо. – Мои помощники уже собирают на тебя компромат. Один звонок и… Ты будешь сидеть за мошенничество и присвоение чужих документов. Советую поторопиться. Жду внизу.
Вяземский уходит, оставляя меня наедине с плотной, как пыльное облако тишиной. Он прав – у меня нет больше выхода… Никто не знает, кто такая Валерия Веснина, а вот Каролина Чацкая… Откуда Глеб узнал, что я присвоила чужое имя? И чужую судьбу… Я долгие годы ходила по краю обрыва, играла с судьбой, не ожидая возмездия… Оно, похоже, наступило…
На автомате переодеваюсь и бросаю в дорожную сумку одежду и нижнее белье. Собираю флакончики в косметичку, упаковываю несколько строгих костюмов в футляр. Вяземский не оставил времени, чтобы убрать квартиру. Переступаю через валяющиеся игрушки и выхожу из квартиры.