Толкование на четырнадцать Посланий святого апостола Павла
Шрифт:
(23) Кийждо же во своем чину. Так и Господь в Священном Евангелии учит, что агнцев поставит одесную, а козлов ошуюю (Мф. 25, 33).
Начаток Христос, то есть первый воскрес Он.
Потом же Христовы в пришествии Его — во время скончания. Христовыми же называет Апостол не только уверовавших во Христа после Его Вочеловечения, но и просиявших благочестием и добродетелью под Законом и прежде Закона.
(24) Таже кончина, то есть общее всех воскресение. Ибо когда совершится оно, тогда все примет конец — и настоящий порядок вещей, и предречения пророков.
Егда предаст царство Богу и Отцу, егда испразднит всяко началство и всяку власть и силу. Предаст Он царство Богу и Отцу, не Сам лишаясь Царства, но покоряя мучителя диавола и его споспешников и всех приводя в необходимость преклонить главу и признать Бога всяческих.
(25) Подобает бо Ему царствовати,
(26) Последний враг испразднится смерть. Ибо, диавола и споспешников его послав во тьму кромешную, Христос положит конец смерти и воскресит всех усопших.
(27) Вся бо покори под нозе Его. Здесь Апостол сказал, что Отец покорил Ему все, а в Послании к Филиппийцам говорит, что Сам Он совершил это, ибо, сказав: иже преобразит тело смирения нашего, яко быти сему сообразну телу славы Его, присовокупил: по действу же возмогати Ему и покорити Себе всяческая (Флп. 3, 21), то есть Кто возмог все покорить Себе, Тот и тленное наше тело украсит нетлением.
Внегда же рещи, яко вся покорена суть Ему, яве, яко разве Покоршаго Ему вся. (28) Егда же покорит
Ему всяческая, тогда и сам Сын покорится Покоршему Ему всяческая. Единомысленники Ариевы и Евномиевы привыкли постоянно приводить место сие, думая умалить сим достоинство Единородного. Но им должно было понять, что божественный Апостол в этом месте написал вовсе не о Божестве Единородного. Ибо, убеждая верить воскресению плоти, пытался он воскресение оной доказать Владычним воскресением. Известно же, что подобное подтверждается подобным. Посему-то Апостол называл Христа и начатком умерших и нарек человеком и сравнением Его с подобными Адаму доказывал, что через Христа будет общее воскресение, чтобы, указав на воскресение соестественного с нами, убедить прекословящих уверовать, что все люди сделаются причастниками того же воскресения. Итак, надлежит знать, что два естества во Владыке Христе и что Божественное Писание называет Его иногда по человеческому, а иногда по Божественному естеству; ибо хотя и именует Его Богом, но не отрицает и человечества, и хотя называет человеком, однако же исповедует вместе и Божество. Невозможно же было говорить о Нем все возвышенное по естеству, какое от нас воспринял. Ибо если и при том, что изречено о Нем уничижительного, иные отрицают восприятие Им плоти, то явно, что было бы большее еще число страждущих сею болезнью, если бы не было сказано ничего уничижительного. Что же значит: и тогда покорится? Сие прилично тем, которые в настоящее время присвояют себе чужую власть. Ибо если тогда покорится, то теперь еще не покорен. Посему незаконно поступают хулители и старающиеся покорить не принявшего еще уставов покорности.
Ибо надлежит ждать и изучить способ покорения. Но о сем пространно рассуждали мы в состязаниях с противниками. Посему надлежит кратко высказать цель Апостола. Писал он Послание к Коринфянам, недавно еще освободившимся от эллинской мифологии, а мифология эллинов исполнена всякого непотребства и неправды. Умолчав о другом и не скверня тем языка, скажу только, что поклоняются они богамотцеубийцам и говорят, что дети восстали на родивших, изгнали их из царства и восхитили себе владычество[112]. Итак, поскольку Апостол о Владыке Христе сказал великое, что Он испразднит всяко началство и всяку власть и силу, положит конец самой смерти и вся покори под нозе, то, чтобы коринфяне, увлекаемые той мифологией, не предположили, будто бы и Христос с родившим Отцом делает то же, что сделали демоны, которым они кланялись, — по необходимости, сказав: яко вся покорена суть, присовокупил: яве, яко разве Покоршаго Ему вся, и еще прибавил, что и Сам Сын покорится Покоршему Ему всяческая. Ибо не только не покорит Себе Отца, но и Сам примет подобающую Сыну покорность. Посему как божественный Апостол, предусматривая вред, какой мог произойти от эллинской мифологии, употребив слова уничижительные, присовокупил это для пользы коринфян, так и прекословящие пусть определят вид оной покорности. Конечно, если хотят они уразуметь истину, Христос оказал послушание ныне, вочеловечившись и соделав наше спасение. Посему как же покорится тогда? Неужели тогда только предаст царство Богу и Отцу? Если понимать это так, окажется, что Бог и Отец не имеет теперь Царства. Столько несообразности в утверждаемом противниками. Но Христос усвояет Себе и принадлежащее нам, потому что мы называемся Его Телом, а Он именуется нашею Главою. Той грехи наша прият, и болезни понесе (Мф. 8, 17). Так и словами псалма говорит Христос: Боже, Боже Мой: вонми Ми, вскую оставил Мя еси? Далече от спасения Моего словеса грехопадений Моих (Пс. 21, 2); тогда как греха не сотвори, ни обретеся лесть во устех Его (1 Пет. 2, 22); но нашего рода устами делается Он, сделавшийся начатком нашего естества. Так усвояет Он Себе и нынешнее наше непослушание, и тогдашнюю покорность, и поскольку по избавлении от тления покоримся мы, — говорится, что покорится Он. К сему разумению приводят нас следующие за тем слова. Ибо божественный Апостол, сказав: тогда Сам Сын покорится Покоршему Ему всяческая, присовокупил:
Да будет Бог всяческая во всех. Теперь по сущности Он повсюду, потому что естество Его неописанно и о Нем, по апостольскому слову, живем и движемся и есмы (Деян. 17, 28), но не во всех по благоволению, потому что благоволит в боящихся Его и во уповающих на милость Его (Пс. 146, 11). Но и в них Он — не всяческая, потому что никтоже чист от скверны (Иов. 14, 4); и: не оправдится пред Тобою всяк живый (Пс. 142, 2); и: аще грехи назриши, Господи, Господи, кто постоит? (Пс. 129, 3). Посему хотя благоволит за то, в чем преуспевают, но не благоволит за то, в чем прегрешают. В жизни же будущей, когда прекратится тление и преподастся бессмертие, не будет места страстям, а по конечном изгнании страстей не воздействует уже ни один вид греха. Так наконец будет Бог всяческая во всех, когда все избавлены будут от грехопадений и к Нему обратятся и не приимут в себя наклонности к худшему. А что божественный Апостол сказал здесь о Боге, то в другом месте изрек о Христе, говорит же так: идеже несть Иудей ни Еллин, обрезание и необрезание, варвар и Скиф, но всяческая и во всех Христос (Кол. 3, 11). Но принадлежащего Отцу не приписал бы Сыну, если бы благодатию Божиею не научен был Его равночестию [с Отцом]. Приступим же к истолкованию по порядку следующего.
(29) Понеже что сотворят крестящиися мертвых ради? Аще отнюдь мертвии не востают, что и крещаются мертвых ради? Крестящийся, говорит Апостол, спогребается со Владыкою, чтобы, приобщившись смерти, сделаться общником и воскресения. Если же тело мертво и не воскреснет, то для чего и креститься?
(30) Почто же и мы беды приемлем на всяк час? Сказав сие о всех вообще, Апостол говорит о себе.
(31) По вся дни умираю, тако ми ваша похвала, юже имам о Христе Иисусе Господе нашем. И преизбыток опасностей выразил, и обнаружил свою попечительность. «Непрестанно, — говорит, — отдаю себя на явные смерти». Похвалою же своею он назвал веру коринфян, и сим убеждая их к вере.
(32) Аще бо по человеку со зверем боряхся в Ефесе, кая ми польза, аще мертвии не востают? По человеческому рассуждению, говорит Апостол, делался я пищею зверей, но чудесно спасен. Какой же для меня плод от сей опасности, если нет воскресения мертвых?
Да ямы и пием, утре бо умрем. Пророческие это слова (Ис. 22, 13), и Апостол привел их кстати, как бы так говоря: «Излишен пост, излишне воздержание, насладимся удовольствиями настоящей жизни, потому что любителям добродетели не уготовано никакого воздаяния». Потом, пристыжая коринфян, говорит:
(33) Не льститеся: тлят обычаи благи беседы злы. Благими назвал здесь нравы легкомысленные, удобно обольщаемые.
(34) Истрезвитеся праведно, и не согрешайте: неведение бо Божие нецыи имут, к сраму вам глаголю. Как заблудившимся и упоенным неверием сказал: истрезвитеся. Весьма же премудро неверие в воскресение назвал неведением Бога. Кто исповедует Бога ведети (Тит. 1, 16), тот верует, что Он праведен. Праведному прилично воздаяние. Но праведного воздаяния в настоящей жизни не видим. Посему исповедующему, что верует в Бога, должно ожидать воскресения. Потом Апостол представляет вопрос, предлагаемый неверующими, и говорит:
(35) Но речет некто: како востанут мертвии? Коим же телом приидут? Вопрос двоякий: и об образе воскресения, и о будущем качестве тела. Потом Апостол объясняет то и другое тем, что для людей всего известнее, и несмысленным называет того, кто неспособен уразуметь это.
(36) Безумне, ты еже сееши, не оживет, аще не умрет: (37) и еже сееши, не тело будущее сееши, но голо зерно, аще случится, пшеницы или иного от прочих. Погляди на семена, смотри, что борозды подобны гробам, семена погребаются в них, как тела, потом дают росток и отпрыск. Не тело будущее сееши, то есть не колос, но голо зерно или пшеницы или иного от прочих. Весьма удачно заменил Апостол одни именования другими; не сказал: «не произрастет, аще не умрет», но от нас взятые именования приложил к семенам, ими доказывая наше воскресение. Так же и Господь сказал: Аще зерно пшенично пад на земли не умрет, едино пребывает: аще же умрет, мног плод сотворит (Ин. 12, 24). Так Апостол, показав образ воскресения, показывает и качество тел.