Толковая Библия. Ветхий Завет. Книги неканонические

Лопухин Александр Павлович

Обращение в речи Олоферна «сыны Ханаана» — приложимо, собственно, лишь к сатрапам приморской области и не совсем подходит к другим членам собрания, каковы, напр., были начальники Моава и вожди Аммона. Посему, нужно думать: или Олоферн не полагал между ними и не знал никакого различия, или имел ввиду именно приморцев хананейского происхождения, к которым он относил и евреев.

5. Ахиор, предводитель всех сынов Аммона, сказал ему: выслушай, господин мой, слово из уст раба твоего; я скажу тебе истину об этом народе, живущем близ тебя в этой нагорной стране, и не выйдет лжи из уст раба твоего.

5. Имя Ахиор упоминается еще в Чис XXXVI:27, впрочем — в измененном виде. Настоящая форма имени — брат или друг света.

6. Этот

народ происходит от Халдеев.

6. Ахиор выставляет на вид Олоферна прежде всего халдейское происхождение иудеев, по-видимому, с целью расположить к ним Олоферна, который сам был подданным Ассирийской монархии.

7. Прежде они поселились в Месопотамии, потому что не хотели служить богам отцов своих, которые были в земле Халдейской, 8. и уклонились от пути предков своих и начали поклоняться Богу неба, Богу, Которого они познали; и Халдеи выгнали их от лица богов своих, — и они бежали в Месопотамию и долго там обитали.

7–8. Конец второго из этих стихов примыкает к самому началу предыдущего, распространяемого длинным вводным предложением, и благодаря этому несколько спутывается и затемняется последовательность рассказываемых событий. Дело представляется так. Сначала израильтяне жили в земле халдеев, от которых они и происходили (6 ст.). Но потом, когда они не захотели служить богам отцов своих халдеев (7 ст.) и начали поклоняться Богу неба (Иегове), халдеи лишили их отечества, и вот началась их скитальческая жизнь (8 ст.) прежде они поселились в Месопотамии (начало 7 стиха, к которому непосредственно и последовательно должен примыкать 9-й, конец же 8-го есть лишь повторение начала 7-го — «бежали в Месопотамию и долго там обитали»), а потом вышли в землю Ханаанскую и т. д. (9-й и дальнейшие стихи).

9. Но Бог их сказал, чтобы они вышли из места переселения и шли в землю Ханаанскую; они поселились там и весьма обогатились золотом, серебром и множеством скота. 10. Отсюда перешли они в Египет, так как голод накрыл лице земли Ханаанской, и там оставались, пока находили пропитание, и умножились там до того, что не было и числа роду их. 11. И восстал на них царь Египетский, употребил против них хитрость, обременяя их трудом и деланьем кирпича, и сделал их рабами. 12. Тогда они воззвали к Богу своему, — и Он поразил всю землю Египетскую неисцельными язвами, — и Египтяне прогнали их от себя. 13. Бог иссушил перед ними Чермное море 14. и вел их путем Сины и Кадис-Варни; они выгнали всех обитавших в этой пустыне; 15. поселились в земле Аморреев, своею силою истребили всех Есевонитян, перешли Иордан, наследовали всю нагорную страну 16. и, прогнав от себя Хананея, Ферезея, Иевусея, Сихема и всех Гергесеян, жили в ней много дней. 17. И доколе не согрешили пред Богом своим, счастье было с ними, потому что с ними Бог, ненавидящий неправду. 18. Но когда уклонились от пути, который Он завещал им, то во многих войнах они потерпели весьма сильные поражения, отведены в плен, в чужую землю, храм Бога их разрушен, и города их взяты неприятелями. 19. Ныне же, обратившись к Богу своему, они возвратились из рассеяния, в котором были, овладели Иерусалимом, в котором святилище их, и поселились в нагорной стране, так как она была пуста. 20. И теперь, повелитель-господин, если есть заблуждение в этом народе, и они грешат пред Богом своим, и мы заметим, что в них есть это преткновение, то мы пойдем и победим их. 21. А если нет в этом народе беззакония, то пусть удалится господин мой, чтобы Господь не защитил их, и Бог их не был за них, — и тогда мы для всей земли будем предметом поношения.

9–21. Речь Ахиора замечательно точно, осмысленно и идейно до ортодоксальности представляет историю Израиля. Особенно любопытно здесь то, что Ахиор так верно разгадывает секрет несокрушимой силы и жизненности израильского народа со всеми превратностями его судьбы и испытаниями. Этот секрет — верность Иегове и пути от Него завещанному. Ахиор отмечает на протяжении всей истории израильтян строгое соответствие их благополучия — степени этой верности, и беспристрастно — убежденно и справедливо заключает, что и в данную минуту не сила воинская, хотя бы самая надежная, может решить это в пользу

Олоферна, а единственно лишь то, на какой степени верности Иегове народа израильского застигнет нападение на этот народ со стороны Олоферна.

22. Когда Ахиор окончил эту речь, весь народ, стоявший вокруг шатра, возроптал, а вельможи Олоферна и все, населявшие приморье и землю Моава, заговорили: тотчас надобно убить его; 23. потому что мы не побоимся сынов Израиля: это — народ, у которого нет ни войска, ни силы для крепкого ополчения. 24. Итак, пойдем, повелитель Олоферн, — и они сделаются добычею всего войска твоего.

22–24. При всей своей замечательной сдержанности и разумности речь Ахиора не понравилась собранию именно тем, что ставила успех столь громадных и испытанных в боях и победах полчищ в зависимость от какой-то мистической силы ничтожного и слабого народа. Голос его остался совершенно одиноким и вызвал совершенно обратное действие: собрание полководцев единодушно и преданно упрашивало Олоферна вести их на Израиля, как на верную добычу, а Ахиора требовали тотчас же предать смерти.

Глава VI

1–9. Негодующая речь Олоферна в ответ на речь Ахиора. 10–17. Ахиор отводится к Ветилуе и, схваченный израильтянами, сообщает им все только что происшедшее в лагере Олоферна. 18–21. Ласковый прием Ахиору от умилившегося народа. 1. Когда утих шум вокруг собрания, Олоферн, военачальник войска Ассирийского, сказал Ахиору пред всем народом иноплеменных и всем сынам Моава: 2. кто ты такой, Ахиор, с наемниками Ефрема, что напророчил нам сегодня и сказал, чтобы мы не воевали с родом Израильским, потому что Бог их защищает? Кто же Бог, как не Навуходоносор? Он пошлет свою силу и сотрет их с лица земли, — и Бог их не избавит их. 3. Но мы, рабы его, поразим их, как одного человека, и не устоять им против силы наших коней. 4. Мы растопчем их; горы их упьются их кровью, равнины их наполнятся их трупами, и не станет стопа ног их против нашего лица, но гибелью погибнут они, говорит царь Навуходоносор, господин всей земли. Ибо он сказал, — и не напрасны будут слова повелений его. 5. А ты Ахиор, наемник Аммона, высказавший слова эти в день неправды твоей, от сего дня не увидишь больше лица моего, доколе я не отомщу этому народу, пришедшему из Египта. 6. Когда же я возвращусь, меч войска моего и толпа слуг моих пройдет по ребрам твоим, — и ты падешь между ранеными их. 7. Рабы мои отведут тебя в нагорную страну и оставят в одном из городов на высотах, 8. и ты не умрешь там, доколе не будешь с ними истреблен. 9. Если же ты надеешься в сердце твоем, что они не будут взяты, то да не спадает лице твое. Я сказал, и ни одно из слов моих не пропадет.

1–9. Ответная речь Олоферна старается, во-первых, на место Бога израильского поставить своего Бога — Навуходоносора; во-вторых, выражает полное убеждение в успехе нападения на израильтян. Выражением этого убеждения был самый способ наказания Ахиора. Приговорив его к смерти, Олоферн отпускает его свободно на неприятельскую сторону, показывая этим высшую степень уверенности, что он не минет своей участи и вместе со всею этою страною попадет опять в руки их.

«Да не спадает лицо твое», т. е. от скорби, сомнения, малодушия (1 Цар XVII:32). Слова эти нужно понимать, по-видимому, в ироническом смысле. Олоферн представляет здесь Ахиора как будто все-таки желающим покорения израильтян, несмотря на высказанные сомнения в их победимости и на то, что это покорение, долженствовавшее решить судьбу Ахиора, едва ли могло его особенно радовать. Олоферн, не допускавший сомнений Ахиора, старается «утешить» и его своею уверенностью, и это утешение, при вышеуказанном условии, делавшем покорение израильтян казнью Ахиора, конечно, могло звучать для последнего лишь ядовитой иронией.

Чем объяснить такое отношение к Ахиору за его поступок, вовсе не обнаруживавший в нем ничего изменнического и непатриотичного, а, напротив, даже отличавшийся столь преданной правдивостью и рассудительностью? Единственно можно объяснить это лишь до болезненности крайнею заносчивостью Олоферна с его сообщниками, так высоко ставившими свои силы, что самое сомнение в их успехе казалось дерзостью и оскорблением, тем более при столь крайней ничтожности сил противника. Тою же заносчивостью Олоферна только и могла быть придумана столь чувствительная месть Ахиору, как предание в руки врагов — с перспективой верной смерти если не от них, то вместе с ними, о коих он дал столь лестную характеристику.