Толлеус, искусник из Кордоса
Шрифт:
С учетом всего этого напрашивался вывод, что нужен другой искусный инструмент, подобный посоху, но ориентированный в первую очередь на работу с фрагментами. Толлеус, возможно, смог бы создать его – все-таки недаром он изучал в свое время жезлостроение. Но материалы для этого попросту негде взять. Тут как минимум нужен хороший архейский амулет.
Несмотря на все трудности Толлеус с энтузиазмом продолжал трудиться. Подбирать фрагменты уже стало легче – он это почувствовал. Со своей коллекцией он неплохо справлялся сам, по памяти, а вот к услугам стандартного набора прибегал не так часто, и тогда приходилось рыться в справочниках. А теперь всю нужную
Оболиус убыл по важному заданию в Широтон: как-то незаметно старик «слопал» весь запас жизнегубок. Штука оказалась архиполезной и недорогой: искусник не собирался отказываться от такого подспорья на старости лет. Поэтому срочно требовалось купить их еще. Конечно же, рынок ночью не работает. Но расчет был такой, что парень переночует где-нибудь в стоге сена, сделает покупки сразу после открытия и тут же вернется. Сказать по правде, были некоторые опасения на счет того, правильно ли рыжий прохвост израсходует доверенные деньги: все-таки сумму старик выдал приличную. Однако других вариантов не было.
Утро нового дня – последнего перед выступлением Толлеуса, застало его в постели. Старик никак не мог похвастаться хорошим сном, а вчера на куче соломы и вовсе не смог сомкнуть глаз. Поэтому, проворочавшись впустую добрый час и исколовшись сухими стеблями до чесотки, встал и продолжил свои изыскания. Пока далеко за полночь сон не нашел его, сморив прямо перед открытой книгой.
Явился Оболиус с мешком – в кои-то веки он встал раньше своего господина. Надо отметить, что поручение он выполнил на отлично. Даже привез больше губок, чем ожидалось: чародей дал скидку за крупную партию. В общем, юный помощник заслужил поощрение.
– Сегодня важный день, - скрипучим голосом начал Толлеус, ни к кому конкретно не обращаясь. Парень на всякий случай старательно закивал, хотя о чем речь, понятия не имел. Краем глаза заметив внимание своего единственного слушателя, старик продолжил:
– Сегодня первый день соревнований на пересеченной местности. Надо обязательно посмотреть дистанцию. А еще кузнец клялся, что утром из Широтона с обозом должны доставить новые ступни для Паука… - Пошли, узнаем, не обманул ли…
Кузнец не обманул, заказ был выполнен в срок, причем именно так, как надо – Толлеус даже удивился точности мастера – он оказался первым, кто даже в мелочах самовольно не отклонился от эскиза. Шестнадцать пальцев-лепестков, одинаковые как братья-близнецы, лежали у стены, сложенные на манер поленницы. Старик без разговоров расплатился, с ужасом подсчитывая в уме, во сколько ему уже вышел вояж в Оробос. Нести было совсем недалеко, но все же пришлось отправлять подростка за телегой – весили железяки немало. Ноша совсем не по плечу для больного старика и безбородого юнца. Но, как говорится, было бы желание: заказ был успешно перевезен и сложен в шатре.
Всю дорогу Толлеус прятался под защитой своих плетений и бдительно смотрел по сторонам, ожидая если не нападения, то какой-нибудь гадости. Но все было спокойно. Как быть с турниром, он не знал. На выступление, понятное дело, пойти нужно обязательно, как бы опасно это ни было. Но идти ли сегодня в качестве зрителя – вопрос! С одной стороны, трассу посмотреть надо бы, но с другой боязно как-то… Промучившись над этой дилеммой, старик нашел компромисс: отправить Оболиуса на лошади одного, а самому посидеть под защитой шатра. Парню такое как награда, а самому спокойнее.
Довольный помощник умчался на турнир с наказом
Действительно, снять с ног голема металлические блины и поставить вместо них обновку было легко. Но дальше дело пошло туго. Сложности крылись в управлении пальцами. Искусник потел и злился, но работу не бросал. Все равно это нужно сделать: не сегодня, так потом мучиться придется.
Старик все ковырялся в темном шатре, устало ругаясь вслух, когда вернулся Оболиус. Стало понятно, что уже вечер и пора сделать перерыв. Искусник с помощником отправились в трактир. Еще по дороге туда мальчишка отчитался, как и просили, вразумительно:
– А, нет там ничего особенного!
Толлеус рассерженно заворчал, сверкая натертыми глазами и недвусмысленно покачивая посохом. Красноречие старика подействовало, и оболтус повторил рассказ более подробно:
– Говорю же: големы все те же самые груды камней, что бежали наперегонки. Дорога не сложная – нашему пауку нипочем… Если он плавать умеет, - добавил он, подумав.
Старик понятия не имел, умеет ли Паук плавать. Бадья-бадьей, но железа в големе много. И это все-таки купальня, а не лодка, может и перевернуться… Надо бы на всякий случай добавить в конструкцию плетение защитного кокона. Если голем начнет тонуть, то пузырь обеспечит дополнительную плавучесть. Но это если времени и здоровья хватит – работы еще непочатый край, да и усложнять сильно не хотелось. И так уже только ради пальцев пришлось добавить еще один сундук с амулетами. Почти весь запас ушел – вот какой сложной настройки они требовали. А еще надо полностью переделывать управление. Если раньше достаточно было нескольких силовых нитей, то теперь их намечалось великое множество. Запутаться немудрено, да и просто неудобно. Тут просилось управление рычагами и вентилями, как на жилете. С подписями.
Самое противное, что теперь быстро не поставить обратно старые ступни-блины. Вот смеху-то будет, если Паук завтра не будет готов… От этой мысли Толлеус схватился за голову, застонав.
Толлеус. Слава великой Империи.
К рассвету Толлеус сделал основное: все смонтировал, рассчитал шаги для разных комбинаций постановки пальцев. На создание защиты для Паука времени уже не хватило. Старик махнул рукой: обходился без нее раньше, и сейчас потерпит. Вещь, конечно, хорошая, но не первой необходимости.
Удобный пульт управления тоже остался лишь в мечтах. Его сейчас вообще невозможно сделать, потому что еще не заказаны нужные регуляторы. Придется, как и раньше, дергать за искусные нити, разбираясь в их мешанине. Все вручную, никаких плетений, распознающих препятствия впереди, также еще не было. Ну хотя бы так. Даже есть еще часа четыре, чтобы поспать. Хоть старик и употреблял жизнегубки едва ли не горстями, но все равно усталость навалилась тяжелым грузом на явно не приспособленный для этого организм и клонила к земле. Растолкав сладко посапывающего на куче соломы Оболиуса, искусник наказал всеми карами разбудить его через четыре часа. После этого он со вздохом животного удовлетворения повалился на освободившееся еще теплое местечко.