Толмач
Шрифт:
– Он шуткует? – спросила меня Раиса.
– Нет, не шутит. В экстренных случаях они могут это делать.
Раиса со вздохом начала выгребать из сумки мелкие вещи. Кошелек грозил соскользнуть на пол, я хотел поправить его, но Марк, крикнув:
– Не трогайте! Переводчик абсолютно нейтрален! Только я имею право! – через стол поворошил карандашом предметы. Блокнотик, тощая драная косметичка, ручки, красная и черная, заколка для волос, аптекарская резинка, бумажки, листки, затертые магазинные чеки… – А вон это что?.. Дайте сюда! – указал он мне на мелко исписанный лист бумаги, я подал, он пару секунд смотрел в него, потом
И передал мне листок, где и правда мелким шпаргалочным почерком была написана вымышленная биография Раисы, а цифры, для более легкого заучивания, выделены красной пастой (обе ручки лежат тут же).
– Разве вы читаете по-русски? – удивился я его нюху, уйдя от прямого ответа.
– А вы даты посмотрите – рождение, школа, война… Совпадают с теми, что она говорит. Зачем человеку свои даты записывать? Он их и так помнит. Опыт показывает, что беженцы часто шпаргалки с собой таскают. Опыт, мой дорогой, опыт, – довольный собой, проговорил Марк (он на глазах становился дружелюбнее, что бывало с ним всегда, когда главная часть дела была позади).
– Я думаю, этот важный документ следует перевести, не так ли? – сказал я ему, указывая на листок.
– Совершенно верно. Вот вы и переведите. Лишний пфенниг никогда не помешает. Ну, дальше. Я уверен, что паспорт лежит на самом дне…
Раиса не двигалась, охватив сумку руками.
– Дайте сюда сумку! – приказал Марк.
Я передал ему сумку, показавшуюся слишком тяжелой. Тот залез в нее и с изумлением вытащил сетку картошки, кило на два-три.
– Боже, что это?.. Откуда?.. Зачем?..
Раиса, опустив голову, что-то шепнула. Марк, качая головой и приговаривая:
– Разное видел, но чтоб картошку носить?.. – поворошил картошку, паспорта не нашел, отложил сетку, потом высыпал из сумки последние предметы: две помятые игральные карты, клочок ваты, потертые бумажки, шелуху от семечек, монетки.
Вороша этот мусор, Марк кратко объяснил мне, что подобный мусор можно найти в сумочке каждой женщины и объяснено Фрейдом самим строением женских половых органов: тащить в себя все, что ни попадя, в то время как мужчина стремится все из себя вытряхнуть.
Я согласился:
– У меня в карманах всегда пусто.
– Вот видите! А у них сумочки всегда всякой дрянью набиты…
– С одной стороны – Фрейд, с другой – жадность? – предположил я.
– Очень возможно, – согласился он, ковыряясь карандашом в бумажках.
Основательно поворошив кучку карандашом и особенно внимательно рассмотрев ветхие бумажки, он нацепил резиновые перчатки и уложил все обратно в сумку, не дав Раисе помочь ему:
– Нет, не беспокойтесь, я сам! – Потом, порывшись в столе, вытащил пластиковый пакет, запихнул туда картошку и передал Раисе: – Так вам будет удобнее.
Потом он встал, выпил таблетку, прошелся по кабинету, потянулся и от окна произнес:
– Теперь подведем итоги. Как выяснилось, вы – злостная злоумышленница, которая воспользовалась добротой и гостеприимством Германии и решила нас обмануть. Ваши поступки уголовно наказуемы…
И Марк строго посмотрел на Раису (та съёженно, без движений оцепенело уставилась ему в лоб). Он выдержал значительную паузу и продолжил, размеренно
– В Германии уголовно наказуемы следующие ваши деяния. Первое – мошенничество, выдача себя за другое лицо. Второе – подлог, для которого есть даже вещественные доказательства. – (Он кивнул на лист с ложной черно-красной биографией.) – Третье – обман, утаивание паспорта, который у вас, без сомнения, есть. Теперь я постараюсь кратко обрисовать возможные последствия ваших художеств. Есть два выхода, две дороги. Одна – нормальная, тихая и спокойная. И другая – тяжелая, грязная, плохая и очень неприятная. Вы угадываете, о чем я говорю?
– Нет, хде ж… – хрипнула Раиса (она вряд ли вообще что-нибудь уже понимала).
– Хорошая дорога – это если вы сейчас же подпишете отказ от ваших претензий на политубежище и вытащите паспорт. Может быть, и виза даже еще не просрочена. До какого была виза?..
– Не бачила.
– Ну, не имеет значения, на пару дней всегда продлить можно. Вы даете паспорт, мы решаем вопрос с визой, покупаем вам билет до Киева, даем 100 марок на дорогу, после чего вы улетаете подобру-поздорову, так, что ни одна живая душа, кроме меня, переводчика и секретарши, ничего не узнает. Вот это – хорошая дорога. Где паспорт?
– Нету, пропал.
Марк язвительно улыбнулся, пожевал губами, прогулялся до стола, отпил из бутылочки с соской какую-то тягучую дрянь, пробормотал странную фразу («В России – беззаконие, у нас – многозаконие, а в итоге – тот же хаос!..»), опять повернулся к Раисе:
– Значит, паспорта нет? Тогда слушаем вторую дорогу. Вас как злостную беспаспортную мошенницу придется поместить в заведение тюремного типа, где сидят всякие босяки и пропойцы, ждущие депортации. И будете там сидеть месяцы, которые понадобятся для того, чтобы украинский консулат в Берлине выписал вам эрзац-паспорт. А паспорт он выпишет, потому что все ваши данные у нас есть. Но это может длиться долго, очень долго, а в тюрьме сидеть ох как плохо, вот мы с коллегой там как-то были, еле ноги унесли… И самое главное – в конце концов вас все равно депортируют, но тогда все обо всем узнают, а это вряд ли пойдет вам на родине на пользу – попадете во все черные списки. Тогда Кучма покажет вам мать Кузьмы… или как там ваш Хруштшьоф говорил?.. Надо вам все это?.. Вот и решайте. Я не обманываю вас. Можете спросить у переводчика, он подтвердит.
Раиса понуро посмотрела на меня. Я кивнул:
– Да, что-то в этом роде. Ваши данные у них есть. Никуда не деться.
– Ну, тогда мне лучше первое, – выдавила Раиса, а Марк тут же кинулся к столу, схватил бланк отказа, вписал туда номер дела и передал его через меня: – Пусть подпишет!
Раиса дернула жидкой косицей и сделала на бумаге закорючку, а Марк удовлетворенно промурлыкал, расцветая на глазах:
– Хорошо. Главное сделано. Теперь пусть вытаскивает паспорт.
– Нету, – ответила она.
– Это уж совсем глупо, – сказал я ей от себя. – Лучше сделать, как он говорит. Тем более что вы отказались от всего. Они никуда никакой информации не посылают. А если паспорта нет – то им придется писать в украинский консулат. И вот тогда они там, в консулате, увидят, откуда запрос пришел.
– Но шо делать, если правда нету? – Она по-совиному водила головой, хвостик дрожал, руки бегали по сумке.
– Куда же он делся? Улетел?.. Вы же приехали сюда по визе?..
– В Неметчине украли…