Том 1. Педагогические работы 1922-1936
Шрифт:
Прежде всего в программе обращает на себя внимание ее индивидуализм. В отдельных местах, конечно, говорится о коллективе, в частности, о его обследовании, но это вовсе не делает весны.
Всегда и на каждом шагу авторы имеют в виду уединенную личность несовершеннолетнего, заботятся только о нем. Поэтому вся программа пропитана той особой деликатностью, какая может быть только в индивидуалистической настроенности. Интересы данной личности настолько доминируют в представлении автора, что им в жертву сплошь и рядом приносятся интересы коллектива. Во всяком случае, какой-либо серьезной задачи по отношению к целому обществу или к отдельным его частям в программе не видно.
Приведем несколько
«…Мальчика, которого обвиняют в убийстве отца, привели в комиссию в день совершения этого тяжкого преступления. Обследователь, который желает получить самые свежие подробности убийства, устраивает несовершеннолетнему тщательный допрос, следствием чего является резко отрицательное отношение к работникам комиссии. Факт правонарушения может быть и хорошо обследован, но несовершеннолетний является утраченным для дальнейшей педагогической работы над ним навсегда» (с. 68).
Опять утрачен несовершеннолетний для педагогической работы, да еще и навсегда. Это романтическое выражение вполне естественно вытекает из общей установки по отношению к несовершеннолетнему. Приведенный пример просто никуда не годится. Такое редкое в нашей практике преступление, как убийство отца, естественно не может быть примером. В этом случае нужно быть на месте обследователя совершеннейшей ханжой, чтобы в опросе мальчика бояться допустить того, чтобы характер правонарушения был досконально выяснен. Программа просто запугивает читателя утерей человека для педагогической работы. А между тем бывают случаи, что только определенное требовательное отношение к личности может пробудить в ней хотя бы первоначальные социальные чувства. Во всяком случае, на месте обследователя [ханжески] делать вид, что в преступлении ничего особенного не содержится, что убийца отца заслуживает чуть ли не ласки «хорошего дяди», в данном случае возможно в силу преувеличенного и совершенно не марксистского внимания к личности.
Сама схема обследования приспособлена для обследования и изучения отдельного лица. Очень верная мысль о том, что каждый данный район создает характерный фон в деле развития детских правонарушений, не доведена до конца. Между тем самими материалами подсказывается метод детального изучения целых районов и всех отдельных социально нездоровых образований в каждом районе. Очевидно, что для этого нужна особая методика, которая должна была привести к получению, так сказать, социально-санитарной карты города или округа, к изучению не только коллектива, в котором находится данный несовершеннолетний, но и всех вообще коллективов, могущих обратить внимание комиссии.
В «Руководстве» естественно об этом [надо] было поставить вопрос, ибо такое знание района и всех районов нельзя делать в форме временной эрудиции отдельных обследователей: ушел обследователь — и все его богатство ушло вместе с ним, а новому обследователю придется все изучить сначала. Очень важно, что обследованию личности можно было «посвятить» меньше энергии, а все главное внимание направить на обследование общественных и коллективных явлений.
В рецензии об этом говорится не для того, чтобы предложить какой-то новый метод, а только для того, чтобы показать, что вся работа комиссии ведет к постановке такой работы. А теперешнее модулирование отдельной личности в значительной мере представляется растрачиванием энергии работников.
Любопытны высказывания программы по вопросу о правонарушителях-школьниках: «В нашей практике был случай, когда школа предупредила комиссию о том, что один ученик хулиганит, берет чужие вещи и т. п. Обследователь не пошел в школу, не собрал исчерпывающие материалы, а вызвал несовершеннолетнего в комиссию, тот пришел, но был настолько перепуганным, что беседу с ним пришлось отложить» (с. 84).
Ясно,
Интересуется ли программа школьным коллективом самим по себе? Нет, совершенно не интересуется. Для нее важнее всего то, чтобы ученик-хулиган, вызванный на комиссию, не испугался, — не каких-либо кар или угроз или просто неприятных перспектив, а самого факта вызова. И для того, чтобы ученик не испугался, программа рекомендует предварительно приехать в школу и произвести, так сказать, предварительную проверку, правда ли то, что утверждают педагоги.
Спрашивается, почему же в таком случае таким же способом не проверяются предварительно сведения, полученные от милиции? Протоколу милиционера верят настолько, что считают возможным приступить к опросу виновного.
Во всяком случае, не столько важно, правильно или неправильно рекомендуется деликатность по отношению к ученику-хулигану, а полное отсутствие мысли об интересах школы как целого коллектива. Важно только, чтобы не испугался маленький хулиган. Очень важно, что в этом случае комиссии или обследователю нужно было порадоваться, что самый факт существования комиссии имеет значение для маленьких хулиганов. Может быть, и никакого разговора не нужно разводить, и ничего особенного не обследовать, а только сказать:
— Ну вот, хорошо, что пришел. Советую больше не хулиганить, потому что это может кончиться солидными неприятностями.
В практической работе именно так и говорят иногда с ребятами и немало бывает случаев, когда единственным способом является умело припугнуть. Умело, в этом вся суть, и этому умению должно научить «Руководство».
Такой же излишней деликатностью пропитаны некоторые советы по обследованию семьи.
Отдельно надо остановиться на вопросе о правонарушителях из детдомов. В «Руководстве» читаем: «Ни в коем случае нельзя допустить привод воспитанников детского дома в комиссию без предварительной договоренности и получения соответствующих материалов. Детское учреждение должно принять меры, чтобы не допустить правонарушения воспитанников».
Только незнанием самой логики коллективного воспитания можно объяснить всю эту тираду.
Именно в детском доме так часто бывают самые тяжелые случаи грабежей и хулиганства, иногда совершенно откровенного издевательства над педагогами и над всем коллективом. Этот пункт важен не столько по своему практическому значению, сколько по выразительности своей идеологической и педагогической физиономии.
Разумеется, внимательное отношение к детям необходимо во всех случаях, но не надо смешивать принципиальную установку с требованиями сегодняшнего дня, так как тут приходится допускать некоторые компромиссы. В вопросе о порядке ведения дел правонарушителей из детских домов действительно на практике пришлось ввести приведенный выше пункт, но это было вызвано не принципиальной установкой, а отсутствием у комиссии свободных в коллекторе мест — просто приведут из детдома детей в комиссию, а их девать некуда. Но вносить этот пункт в «Руководство» как одну из принципиальных установок комиссии совершенно неверно.